Пламя под пеплом - [99]

К тому моменту, то есть к августу 1943 года, в этих лесах находился центр крупного и организованного партизанского движения. В бригаду Маркова входило уже несколько отрядов Здесь обосновалась также Литовская бригада под командованием Казимира и Юргиса и базировалась спецгруппа советских парашютистов

Такое скопление партизанских сил объяснялось выгодными географическими условиями. Озеро окружено обширными труднопроходимыми густыми лесами, которые тянутся на большие расстояния, до Латвии на севере, смоленских лесов на востоке и минских на юге. Местность заболоченная, с большими «островами» среди топей, удалена от больших транспортных магистралей — железных дорог и шоссе. Все это как нельзя лучше подходило для ведения партизанской борьбы и притягивало, с одной стороны, белорусское партизанское движение, размещавшее свои базы от Смоленска до Нарочи, а с другой — литовское на его начальном этапе, так как часть этой территории входила в состав довоенной Литвы.

Соединение Маркова, получившее наименование Ворошиловской бригады, состояло из отрядов «Истребитель», «Чапаев», «Пархоменко», «Комсомольский» и др. Число бойцов бригады перевалило за тысячу. Начала заново формироваться и Литовская бригада, значительно уступавшая по численности бригаде Маркова.

В большинстве отрядов Маркова воевали и евреи. Прославился, например, командир разведки «Чапаева» Ицхак Блат. Он несколько раз ходил через немецкие линии во вражеский тыл. Человек беспримерной храбрости, он стал одним из первых партизан, удостоенных советских военных наград. Кроме боевых операций, в которых он участвовал, Ицхак Блат сыграл важную роль в спасении евреев из гетто городка Глубокое Витебской области и заботился о людях, ютившихся в лесу в так называемых «семейных» землянках. В тот же отряд была принята группа еврейских парней из Свентян, и некоторые из них (Моше Шутан, Мая Гертман, Израиль Вольфсон и Форуст) были впоследствии посланы командиром «Чапаева» Садыкиным в Вильнюс за подкреплением и оружием.

Крупной фигурой среди партизан-евреев был комиссар (а затем и командир) отряда «Истребитель» Подольный.

Москвич, лейтенант Советской армии, по профессии инженер, он побывал у немцев в плену, но бежал из эшелона с военнопленными, направлявшегося в Германию, и пришел в лес. Однако, невзирая на наличие партизан-евреев в «Чапаеве», «Истребителе», «Суворове» и других отрядах, абсолютное большинство евреев, которые добрались до Нарочской пущи, жило в вышеупомянутых семейных землянках и шалашах в тяжелейших условиях, и соплеменники-партизаны могли им помочь лишь немногим.

Да и сами партизаны-евреи далеко не во всех отрядах чувствовали себя на равной ноге с русскими бойцами. Мысль об основании отдельного и самостоятельного еврейского отряда, способного разрешить многочисленные наболевшие вопросы, овладела многими умами и, складываясь в ходе встреч и разговоров между партизанами, превратилась в отчетливое стремление. С приходом в лес вильнюсских бойцов ЭФПЕО во главе с Глазманом появилась ячейка, которая могла бы взять на себя практическое осуществление этой задачи, если бы удалось добиться от партизанского командования в лесу соответствующего разрешения. Глазман уже в гетто был сторонником этой идеи и теперь, считая себя представителем ЭФПЕО в лесу, начал действовать.

Он доказывал Маркову объективную необходимость сформирования еврейского отряда, заручился поддержкой Юргиса, с которым был знаком еще до войны, и, в конце концов, настоял на своем: еврейское партизанское подразделение в Нарочских лесах стало фактом. Оно было поставлено под начало еврейского командования в составе: Бутинас, литовский еврей, парашютист, специально откомандированный Юргисом — командир отряда; Иосеф Глазман — начальник штаба и Борис Гронеман — старшина. Отряд насчитывал около семидесяти бойцов в двух ротах под командованием Хаима Лазара и Гирша Гительзона.

На торжественном построении с участием командиров других партизанских отрядов бойцы-евреи принесли присягу, и Марков произнес перед ними пламенную речь, закончив ее следующими словами: «Кому как не вам биться с фашистами, чтобы отомстить за пролитую кровь ваших братьев? Постарайтесь же стать хорошими бойцами, мужественными и верными. Мы вам поможем всеми средствами, которыми располагаем, — инструкторами, оружием и руководством». Он предложил присвоить отряду символическое название «Месть».

Это событие стало центральным не только для бойцов самого отряда, но и для партизан-евреев в русских и литовских подразделениях и евреев во всем этом районе. Еврейская молодежь, которая до сих пор не имела перспектив быть принятой в состав партизанских частей и томилась в семейных землянках и шалашах, пошла в отряд. Даже те, кто бежал в лес только в надежде выжить, не могли больше оставаться в стороне. Еврейские партизаны, рассеянные по разным отрядам, начали добиваться перевода в «Месть», несмотря на то, что в этом им упорно отказывали командиры. База «Мести» очень скоро превратилась в место встреч всех еврейских партизан в лесу. Здесь можно было найти сочувствие и ободрение, поговорить на идиш, узнать последние новости из разных углов пущи, но главным образом — из вильнюсского гетто.