Пламя над Тереком - [20]

Подручным Гитлера в оперативности действий нельзя было отказать. За группой армии «Юг» под охраной следовали назначенные в Берлине «деятели» «немецкого Кавказа». Князь Багратион Мухранский — «престолонаследник» Грузии. На Кубань были доставлены небезызвестные подонки — бывшие Краснов и Шкуро — палачи кавказских народов и казачества. К тому времени Краснов прошел испытание на верность фюреру — был главой казачьего центрального управления в Берлине и усердствовал, пестуя из белоказаков предателей Родины. Царские генералы взялись убедить казаков, чтобы они признали Адольфа Гитлера верховным диктатором казачества.

Поссорить, натравить казаков и все народы Кавказа друг на друга, заставить их восстать против своей Родины и продать немцам свой край, стать рабами. Добиться этого рассчитывали с помощью обмана, распространения слухов о «лояльности» и «невраждебности» Великой Гер-мании к народам Кавказа и к казачеству.

Перед Булычевым лежала памятка, изъятая у пленного немца. Солдату-завоевателю предписывали:

«Помни и выполняй:

…У тебя нет сердца и нервов, на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сострадание, убивай каждого русского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик. Убивай. Этим самым ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семьи и прославишь себя навеки».

А потом? Потом пахать на людях, оставшихся в живых. Да, да, пахать! Надеть на них хомуты, запрячь в плуги и пахать, как пашут лошадьми, волами и тракторами. Чудовищно? Да, ничего другого не скажешь. И это не выдумка, не пропаганда. На Ставропольщине, где фашисты проводили практически вторую фазу программы «Эдельвейс», они уже наводили этот «новый порядок». В Апанасенском районе, например, были открыты специальные кузницы и мастерские по производству маленьких плугов и хомутов-лямок для людей. Об этом говорили партизаны, с которыми Булычев беседовал два дня назад в штабе. И было это не развлечение оккупанта, не единственный факт варварства на захваченной врагом земле Кавказа. Не самочинно изготовлялись хомуты и плуги для пахоты людьми. Все — по специальной директиве сверху. В циркуляре отдела сельского хозяйства фашистской армии на Кавказе так прямо и предписывали:

«Иметь в виду, что весной 1943 года нельзя рассчитывать на конную тягу и тракторные работы, а нужно готовить повсеместно рабочую силу. Для весенне-полевых работ сейчас же заготовить в большом количестве маленькие плуги, которые тянутся людьми».

И партизаны видели, как фашистские варвары на осенних полевых работах уже проводили эти «опыты», не дожидаясь весны следующего года.

Булычев представил себе казаков и казачек в поле запряженными в хомуты-лямки. Гордые горцы и горянки тянут плуги под свист полицейских нагаек. Пашут и боронуют, рабским трудом выращивают хлеб немецким баронам. Вот как спланировали в Берлине «новый порядок», вот как хочет «преобразовать Кавказ» имперский министр Розенберг.

На покорение и «преобразование» Кавказа Гитлер бросил до сорока дивизий Руоффа, тысячу танков фон Клейста и тысячу боевых самолетов. В резерве в Крыму стояла огромная армия Манштейна…

«Крейсер» вступает в бой

…За умелые действия и инициативу, проявленные в ночной операции, комкор вынес Цаллагову и Курковичу благодарность. Бета хотелось поехать в медсанбат и лично поблагодарить младшего лейтенанта. Он еще, наверно, не знал, каким нужным оказался его «крестник» Вальде. Сообщить бы ему сейчас об этом! Но Цаллагову нельзя было отлучаться с наблюдательного пункта, который он теперь перенес на высоту «Крейсер».

Бета видел, как переживал его ординарец из-за того, что его пленный оказался не такой важной птицей, как этот Вальде: немец был просто рядовым пехотного полка, и звали его Гансом. Фамилию так и вообще не выговоришь. Габати называл его «Шпиком». Кто-то поправил: «Шпикельготц». Разве выговоришь? А запомнить немца надо было: чуть жизнью не поплатился Тахохов из-за этого Ганса. Спасибо, матросы помогли. И какой толк от этого «Шпика»? Только и всего, что после «контузии» (рука у Габати тяжелая, горская!) Шпикельготц без конца лопотал:

— Наш будут наступать… на тара Казбек… Гитлер капут!..

На этот раз главный удар противника пришлось принять гарнизону высоты «Крейсер».

Ночь казалась относительно спокойной. Противник молчал, не отвечал нашей корпусной артиллерии, которая била по его тылам и всей глубине обороны. Когда артиллерия на время прекращала стрельбу, в небе начинали стрекотать наши ночные бомбардировщики. Это — славные летчицы из полка Бершанской. В любую погоду они летали на «кукурузниках» и бомбили передний край немцев.

И вот в пять часов утра 4 сентября началось наступление группы «Блиц». На три дня был сокращен срок подготовки к штурму Терского хребта. Возможно, командир ударной группы генерал Клепп настоял на этом по причине таинственного исчезновения лейтенанта Вальде и рядового Шпикельготца. Не говоря уже о случае на контрольно-пропускном пункте…

Гудела степь Моздокской долины в это раннее утро: снаряды десяти полков нашей артиллерии рвались и покрывали осколками землю впереди штурмующей колонны танков. Хребет стонал под ударами артиллерии врага… Фашистские танки на большой скорости приближались к подножью хребта. Наступил момент, когда и пушкам высоты «Крейсер» пора было открыть огонь. И Цаллагов отдал приказ командиру батареи Хотулеву. Высота взревела залпами орудий.