Пламя над Англией - [18]

Робин также понял, что сплетни о нем распространились достаточно широко. Его встречали с такой же недоверчивостью, какую проявила Синтия Норрис. Никто не ожидал, что скряга из Эбботс-Гэп будет выглядеть, как придворный щеголь. Все многозначительно переглядывались, и когда сэр Роберт отошел к другим гостям, Робин остался в одиночестве. Его щеки горели от стыда, когда он услышал рядом голос:

– Ну-ну, это вполне соответствует законам природы. Хорошенькие бабочки были некогда личинками, хотя я не слыхал такого о малиновках.[48]

Робин не обернулся, но он хорошо помнил этот голос. Мистер Стаффорд скользнул к нему, выразив надежду, что его ученик не забыл своего наставника.

– У меня остались живейшие воспоминания о мистере Стаффорде, – ответил Робин.

– Здесь будет представлена пьеса-маска, – сообщил мистер Стаффорд. – Глупая история, разбавленная сельскими песенками. Каждый из нас должен написать несколько строк. Бог Облака – то есть дождь – женится на Золотой нимфе – то есть Земле – ив результате наступает всеобщее благоденствие. Вам тоже предстоит играть в ней, мистер Обри, если вы будете столь любезны.

Робин кивнул.

– Да, я буду слугой, который впускает всех в холл.

– Очень важная роль. Мы сами делаем себе костюмы, – сказал мистер Стаффорд.

– О моем можете не беспокоиться, – ответил Робин. – У меня есть один, который вполне подойдет. Я ношу его ради экономии, так что можете быть уверенным, что он соответствует моей скупости и достаточно поистерся.

Робин говорил громко, так что стоящие рядом могли все слышать, и нарочито дружелюбным тоном. Впервые юноша услышал смешки не над собой, хотя и вызванные его словами. Мистер Стаффорд шагнул назад, не зная, как реагировать на сказанное; в его глазах мелькнул испуг. Хорошенькая девушка, которую мистер Стаффорд представлял Робину, но чье имя он не расслышал, подошла к нему.

– Отлично сказано, мистер Обри! – воскликнула она приятным мелодичным голосом и, когда другие отошли, добавила уже тише: – Я кузина Синтии – Оливия Чеверил.

– Вам следовало бы поручить роль Золотой нимфы, – сделал ей комплимент Робин.

– Только что меня уговорили – не скажу, кто именно, – изображать пастушку. Но, честное слово, – она широко улыбнулась, – я еще никогда не встречала ягненка, который бы так мало нуждался в том, чтобы его пасли.

В этот момент двери зала открылись, и дворецкий объявил, что ужин подан. Пища была сервирована на трех столах – большом и двух меньших, стоящих у его краев под прямым углом. Робин очутился за одним из боковых столов рядом с Оливией Чеверил. Он огляделся вокруг в поисках Синтии и обнаружил ее за основным столом по соседству с Хамфри Бэннетом. Хамфри разговаривал с ней, но ее глаза беспокойно бегали по другим гостям. Когда они нашли Робина, лицо девушки озарила такая ласковая улыбка, что его лицо покрылось румянцем, а сердце бешено заколотилось. Для того, чтобы вернуть его на землю, потребовался голос соседки.

– Может быть, мы спустимся со звезд и приступим к ужину? – сухо предложила Оливия.

Блюдо следовало за блюдом. Камбала, морской угорь и мерлан с соусом из шафрана и серой амбры, пироги с олениной и каплунами с гарниром из зеленого горошка, ломти говядины и баранины, салаты, сладкий картофель и артишоки подавались на серебряной посуде. Сэр Роберт Бэннет в своем огромном доме старался идти в ногу со временем. Гости пользовались новомодными серебряными вилками, пил ч пиво, мускат и рейнское вино из венецианских бокалов, закончив трапезу абрикосами и сладостями. Робин, однако, едва ли сознавал, что он ест, и лишь изредка бросал взгляды на соседей. Оливия болтала о пьесе и сомневалась, что они смогут ее поставить.

– У нас есть всего шесть дней, чтобы написать, разучить и отрепетировать текст, а также изготовить костюмы и декорации. Облака должны быть достаточно крепкими, чтобы поддерживать богов и добродетели, и боюсь, что они проломят головы стоящим внизу простым смертным – то есть нам.

Молодой человек с военной выправкой и открытым приятным лицом склонился над столом, отвечая ей.

– Можете не опасаться облаков, мисс Оливия. Я сам подвешу их и закреплю на канатах. Доверьтесь Джону Сэведжу. Я воевал в Нидерландах и попадал там в такие переделки, что теперь мне все нипочем. Ваши облака будут столь же тверды, как земля, и опустятся вниз легко, как перышко.

– Мы будем вам очень признательны, – откликнулась Оливия.

– Можете верить Джону Сэведжу, – повторил солдат.

– Вера, Джон, – промолвил бледный задумчивый молодой человек, сидящий рядом с Сэведжом, – бывает двух сортов: личное, независимое суждение или же религиозное чувство. Какой же придерживаешься ты?

Солдат с уважением посмотрел на говорившего.

– Об этом лучше скажи мне ты, Энтони. – И он начал почтительно внимать собеседнику, распространявшемуся на эти высокие темы.

– Люблю тебя слушать, – с восхищением воскликнул Джон Сэведж, – хотя когда ты кончаешь говорить, я не знаю, стою я на ногах или на голове!

Энтони, чью фамилию Робин вскоре услышал, слабо улыбнулся, в то время, как третий мужчина, старше первых двух, разразился шумным монологом.

– Мой дорогой Бейбингтон,