Пламя любви - [12]

Однако дрожать девушка перестала еще очень нескоро. Прошло много времени, прежде чем ее размеренное дыхание подсказало Ночному Ястребу, что девушка уснула. Постепенно расслабилось все ее тело. Ночной Ястреб также погрузился в чуткий сон. Его руки плотно и нежно обвились спящей девушки.

ГЛАВА 4

На следующее же утро начались уроки. Когда солнце еще только позолотило горизонт, девушка была грубо разбужена. Тело ее одеревенело и болело в разных местах после быстрой езды прошедшей ночью. Так что день начинался для нее отнюдь не весело. Настроение упало еще больше от того, что разбужена она была руками своего похитителя-шайена. Правда, он больше не притрагивался к ней — лишь освободил ее пересохший рот от кляпа. На завтрак он дал ей воды и какой-то малопривлекательной мешанины: кажется, смеси жира с сушеным мясом и ягодами. Положив комок этого месива в ее раскрытую ладонь, он жестом показал ей, чтобы она ела.

В течение нескольких минут Сара испуганно смотрела на неаппетитное месиво, прежде чем решилась-таки попробовать его. Попробовав, она сразу же пожалела об этом, хоть и была очень голодна. То, что она положила себе на язык, было столь же отвратительно на вкус, сколь и на вид. И пока ее похититель со своими приятелями бубнил что-то похожее на молитву, Сара попыталась вывалить предложенное ей кушанье на землю у себя за спиной. Однако в тот самый момент, когда ей это уже почти удалось сделать, похититель заметил это и схватил ее за плечи.

— Qui-then-e-luh, — произнес он строго и жестом приказал ей продолжать завтрак.

С гримасой отвращения и взглядом, полным ненависти, Сара проглотила-таки эту мешанину.

Вскоре последовал второй урок из жизни шайенов. Как только девушка покончила с едой, незнакомец до смерти перепугал ее, когда взял и оторвал от ее ночной рубашки полоску ткани и, намочив свежей водой, вручил в руки пленнице, показывая, чтобы та промыла ему рану на плече, оставшуюся после ее злобного укуса. Когда же девушка заколебалась, он метнул в ее сторону грозный взгляд и произнес какой-то приказ на своем гортанном языке, в котором, видимо, содержалось обещание наказать ее, если она ослушается. Сара поняла прозвучавшую в его словах угрозу и пусть неохотно, но сделала все так, как велел ей незнакомец. Затем он вложил в ее трясущиеся пальцы какое-то зеленое, с резким запахом притирание и приказал приложить его к ране. Наконец он оторвал еще одну полоску от ее рубашки и велел перевязать ему плечо. Закончив, Сара почувствовала, что ее всю трясет: во-первых, от страха, что незнакомец потребует от нее еще чего-нибудь, а во-вторых, от злости на то, что приходится ему повиноваться и что ее единственная одежда превращена в тряпку. Но незнакомец больше от нее ничего не требовал, и Сара испытала огромное облегчение.

Если в отряде ее отца уединиться ей было трудно, то здесь это оказалось вообще невозможно. Сара ужаснулась, когда ее похититель не позволил ей даже укрыться в кусты, чтобы отправить свои утренние дела. После долгих объяснений жестами девушке все же удалось убедить его позволить ей укрыться за одиноко стоявшим низеньким кустиком. Спрятав все, кроме головы, от взглядов четырех ухмыляющихся индейцев, она поспешно облегчилась.

После этого незнакомец вновь завернул ее в одеяло — правда, на этот раз просто скрывая от алчных взглядов ее тело, на котором не было ничего, кроме тоненькой ситцевой ночной рубашки, — и опять собрался посадить ее на лошадь. Тут возник еще один конфликт, поскольку незнакомец требовал, чтобы Сара ехала на лошади верхом и по-мужски. Ей никогда в жизни не приходилось ездить таким образом. Она всегда ездила с женским седлом, свесив ноги на одну сторону, а теперь ей следовало расставить их в разные стороны. Кошмар! Но это все-таки предпочтительнее, нежели снова быть перекинутой через спину лошади, как в предыдущую ночь. Итак, начиная с сегодняшнего утра, она должна была научиться ездить верхом позади своего похитителя, обхватив его при этом руками за пояс. К тому же руки ее должны были быть связаны. Сара понимала, что незнакомец не хочет, чтобы она каким-то образом соскользнула с лошади и сбежала. Хотя как она могла это сделать под пристальным наблюдением четырех индейцев? На этот раз он не стал засовывать ей в рот кляп, и уже за эту милость Сара была ему несказанно благодарна.

— Тебе, конечно, известно, — заявила она ему, когда он связывал перед собой кисти ее рук, — что мой отец получит за это твою голову! Рано или поздно он найдет меня. И тебя он найдет тоже! Мой отец — уважаемый человек, генерал армии Соединенных Штатов!

Что-то в ее словах привлекло внимание незнакомца. Он обернулся и внимательно посмотрел на нее.

— Ге-не-рал? — произнес он по слогам.

— Да, генерал. Очень большой начальник у белых.

При этих словах незнакомец сердито сдвинул брови и что-то пробормотал себе под нос. Сара даже не попыталась вникнуть в сказанное.

Ночной Ястреб узнал слово» генерал «, хотя все остальное в словах Пламени было ему непонятно. Он снова спросил себя, каковы были ее отношения с этим мужчиной. Его очень раздражало то, что она не может ему этого объяснить. В остальном же затруднительность ее положения лишь забавляла его, и не в меньшей степени, чем его друзей. Он едва удержался, чтобы не рассмеяться, когда девушка возмутилась тем, что ей придется ехать верхом с неприкрытыми ногами. Во время пути она делала все от нее зависящее, чтобы держать спину прямо и не прикасаться к нему. Однако долго это продолжаться не могло, поскольку в этот день им предстояло ехать очень далеко — чтобы между ними и фортом оставалось как можно больше миль.» Скоро она устанет и начнет на меня опираться. Скоро она поймет, что лучше сохранить силы для противостояния в более важных вопросах «, — думал Ночной Ястреб.