Пламя - [57]

— Мне тоже это не понравится. — Он хотел пошутить, но голос изменил.

Они держались за руки, и пульс Миранды стучал о его запястье. Не способный сопротивляться, Арчер гладил шелковистую кожу ее пальцев своим большим. От Миранды слегка пахло дымом — возможно, перед его приходом она ворошила угли в камине. Она переместилась, и запах улетучился, оставив только ее природную сладкую свежесть. Жаркое дыхание коснулось его холодной кожи. Зеркально отражая его движения, она провела большим пальцем по тыльной стороне его ладони. Арчер ощутил прикосновение всем телом. Дыша от напряжения легко и быстро, он весь замер.

— Ваша рука, — прошептала она.

Он понял, о чем речь, и улыбнулся.

— Не радуйтесь. Это левая. — Его улыбка стала шире, когда он увидел, как она нахмурилась от разочарования. Его красавица Миранда обожала хорошие головоломки. Несомненно, то, что у нее отняли кусочек мозаики, ее раздражало.

— Вечно вы дразнитесь, — пробормотала она.

Арчер тихо рассмеялся. Боже, как же с ней хорошо. Ужас ночи растаял, спрятался в каком-то затененном месте; сохранившись в памяти, он больше не стоял перед глазами.

— Да, — прошептал Арчер. — Но вам ведь это нравится.

Тяжелые веера ее ресниц коснулись щек.

— М-м. — Миранда слегка улыбнулась. — Только утром на меня не дуйтесь.

— Никогда, — пообещал Арчер. По телу растеклось тепло, удовлетворение разбавилось сладкой болью, отчего он еще больше захотел прижать жену к себе. Он с трудом сглотнул. Свободной рукой коснулся ее волос и заправил непослушный локон за ухо. Движение вышло быстрым и легким, чтобы она не успела толком почувствовать кожу его правой ладони. От неистового желания поцеловать Миранду Арчер задрожал. Но нет, нельзя. Один поцелуй — и он займется с ней любовью. Он мог бы. Здесь, в темноте, она ничего не увидит. Только его Миранда этим не удовольствуется и захочет выяснить, что же муж скрывает. А это будет невыносимо.

Непрошено нахлынули воспоминания о другой женщине, Мариссе, бывшей невесте. Они не были влюблены, но Марисса была другом детства и наперсницей. До тех пор, пока он не рассказал ей о содеянном и не показал начавшую изменяться руку. Ее отвращение, ужас и возмущение его «извращенной и полнейшей глупостью» до сих пор жгли ему сердце. «Ты стал посланцем из ночного кошмара, Бенджамин». Она бросила его и ни разу не оглянулась назад.

И теперь она уже в могиле. Как и многие другие.

Миранда открыла глаза и посмотрела на него с нежным беспокойством.

— Вы дрожите, Арчер. Забирайтесь под одеяло.

Борясь с искушением, он даже зажмурился.

— Через минуту согреюсь, обещаю. — Все еще держа жену за руку, он подтянул ее ладошку чуть ближе, почти к своему сердцу. — Спите. Я здесь.

Миранда со вздохом закрыла глаза, пальчики в его руке расслабились. Арчера окутали ночные шорохи, но через мгновение в них вторгся ее тихий голос:

— Я была воровкой.

Арчер удивленно застыл. Она все-таки решилась ему рассказать. Конечно, он знал, кем она была. Он пришел в ярость, когда поверенный передал, что Эллис, растратив деньги Арчера, заставил Миранду воровать. Как Эллису удалось скрывать от него свои преступления так долго, Арчер мог только диву даваться, но вести эти укрепили его решение по возвращении в Лондон забрать невесту к себе.

— Меня обучил отец. Он родом с Севен-Дайлз[10]. Научил меня говорить, как в тех местах, как вести себя, как смешиваться с толпой. — Она усмехнулась. — Матушка всю мою жизнь пыталась сделать из меня леди, но весь этот флер улетучился за две недели. — Арчер сжал пальцы и в ответ получил дрожащую улыбку. — Начала я как карманница, с милой улыбкой обчищая всяких шишек. — Она перешла на язык, который выучила, дабы выжить, и говор ее изменился. Голос стал теплее, но тверже. — Потом заговаривала зубы неопытным приказчикам в ювелирных лавках. — Она тяжело сглотнула. — Им не приходило в голову опустить глаза ниже корсажа. Иначе они увидели бы, чем заняты мои руки.

Миранда медленно водила подушечкой большого пальца по его костяшкам, и внимание Арчера разрывалось между ее словами и изумлением от прикосновений. Казалось бы, годы ношения перчаток должны были притупить его чувствительность. Но вместо этого пробудилась каждая клеточка, делая каждую ласку, каждое мимолетное прикосновение сладчайшей пыткой. Он почувствовал тот момент, когда супруга напряглась, но Миранда лишь крепче вцепилась в его ладонь. Как в спасательный круг.

— Поначалу я упивалась этим, ибо они были столь глупы, что велись на смазливое личико. — Она нахмурилась. — И ненавидела их так же сильно, как ненавидела саму себя.

— Если вы просите меня тоже вас возненавидеть, боюсь, я не смогу удовлетворить эту просьбу.

Невольная улыбка коснулась ее губ.

— Нет?

Арчер сжал ее пальцы.

— Никогда.

Улыбка Миранды поблекла.

— Я уже во второй раз поведала вам позорную историю своего прошлого. И оба раза вы выслушиваете меня без осуждения, которого я ожидала.

Арчер скользил большим пальцем по мягкой впадинке между ее большим и указательным пальцами.

— А почему я должен вас судить, — спокойно спросил он, — когда сам творил дела не в пример ужаснее?

— Какие? — полюбопытствовала она ему в тон, и глаза ее сверкнули даже во мраке.