Пламя и шелк - [3]

– Петер фон Вердт, конечно же. – Лукас продолжал улыбаться, хотя чувство разочарования охватило его сильнее, чем он ожидал. Вне всякого сомнения, Мадлен Тынен не хотела бы стать его майской избранницей. И не из-за разницы в возрасте – фон Вердт был еще на два года старше, – а из-за его дурной славы. Он никогда не придавал особого значения тому, что о нем думают в Райнбахе, и не стеснялся водиться с подозрительными типами. После смерти отца он попытался заниматься кое-какими полулегальными сделками. Его отец, как и отец Мадлен, был купцом. Однако конкуренция в торговле кожаными изделиями оказалась настолько высокой, что о деле, которое Лукас в свои двадцать лет унаследовал, и говорить не стоило. Лукасу и его матери доходов не хватало даже на пропитание. Поэтому он постоянно искал другие возможности заработать, и если для этого нужно было надуть клиента, то так оно и случалось. Он не гордился этим, но и не делал ничего по-настоящему незаконного – или, по крайней мере, не попадался на этом. Периодически он снова пытался заниматься торговлей кожами, но это и в самом деле не было его призванием. В последнее время он все чаще задумывался о том, не пойти ли ему в армию. Может быть, в полк Кельнского курфюрста. Там в эти нелегкие времена было бы наверняка проще завоевать и почет, и славу, а при достойном жаловании не нужно было бы трястись над каждым крейцером[3].

Значит, это к лучшему, что Мадлен не проявляла к нему особого интереса. Он криво улыбнулся ей.

– Я так и думал, что этот фон Вердт уведет тебя у других холостяков. Получается, вы теперь как бы обручены.

И это открытие было ему намного более неприятно, чем он хотел бы себе в том признаться.

– Мы не обручены! – Мадлен решительно покачала головой. – Он просто хороший друг семьи и… – Она запнулась, потому что даже ей стало очевидно, насколько неубедительным был этот аргумент. Она же отказалась стать майской избранницей Лукаса, понимая, что никто не будет ее выбирать только для того, чтобы быть друзьями. – Ну да, может быть… А ты действительно думаешь, что у него такие серьезные намерения?

Лукас пожал плечами.

– Это меня бы не удивило. Вы двое – идеальная пара, и он отличная партия.

– Я знаю.

– Кто отличная партия?

Петер фон Вердт вынырнул позади Лукаса, словно учуял, что речь шла о нем. Он всегда обладал этим гадким талантом. Лукас медленно развернулся и изучал пришельца с нейтральной миной на лице – по крайней мере, он надеялся на то.

– Ты, ну кто ж еще? Или мне стоит порекомендовать Мадлен кого-либо другого?

Петер фон Вердт, высокий, черноволосый и награжденный Господом Богом прямо-таки до неприличия правильными чертами лица, улыбался, но в его глазах проскакивали искорки гнева.

– Успокойся, Кученхайм. Не то чтобы я боялся конкуренции, но без нее живется как-то спокойнее, не так ли? – Он повернулся к девушке. – Привет, Мадлен. Как дела? Ты, как всегда, услада для глаз. Это платье тебе очень идет.

– Спасибо большое. – Мадлен, польщенная словами Петера, опустила голову. – У меня все отлично. – Ее взгляд упал на кожаную папку в руках фон Вердта. – Ты идешь к моему отцу? Он там внутри, в своей конторе.

– Хорошо, я хочу занести ему копии документов последних двух заседаний совета. Ему уже лучше после той жуткой простуды?

– Да, к счастью, он наконец-то идет на поправку.

– Замечательно. – Фон Вердт снова повернулся к Лукасу: – Извини, ты тоже направлялся к Тынену? Я не хочу идти без очереди.

Лукас чуть не задохнулся от ярости. Если бы у него был хоть малейший повод посетить богатого торговца тканями и члена городского совета…

– Нет, фон Вердт, ступай уже. Я тут совершенно случайно проходил мимо и отвлек Мадлен от ее обязанностей своей болтовней.

– Ну-ну. – Фон Вердт развернулся, морща лоб. – Ладно, тогда я войду. – Но чуть задержался и тепло улыбнулся Мадлен. – Надеюсь, ты приготовила на Майские праздники свое лучшее платье? Я хотел бы, чтобы ты в этот вечер выглядела особенно прекрасной, чтобы я мог похвастаться тобой.

– О да, конечно, – смущенно кивнула Мадлен. – Я уже радуюсь этому. Все будет очень мило.

– И пьяно-весело, – сухо добавил Лукас. – Ты только приведи ее домой до полуночи, и держитесь подальше от пивного фонтана.

– Я вообще не пью пива!

Возмущение Мадлен рассмешило Лукаса.

– Пока нет. Но кто знает, что произойдет, если начнешь задирать нос.

– Я никогда не зазнаюсь, – продолжала возражать Мадлен.

Лукас озорно подмигнул ей.

– Поосторожнее с утверждениями, а то еще кто-то воспримет это как вызов.

– Прекрати городить чушь! – Мадлен шлепнула его по руке, когда он вновь попытался схватить ее за волосы.

– Как пожелаешь. – Лукас отступил, излучая веселье, в то время как лицо Петера потемнело от злости.

– Мне пора.

Фон Вердт кивнул.

– Ты же наверняка еще поищешь приключений на свою голову.

– А как же, обязательно. До скорого, Мадлен, и хорошо повеселиться на празднике. – Он подмигнул ей. – Даже если тебе и не придется волноваться из-за того, что тебя не выкупят, ведь твой фон Вердт уже сделал это впрок. Правда же, Петер?

– Естественно. Я только что занимался этим.

Кученхайм лишь ухмыльнулся в сторону фон Вердта.