Пламя и лёд - [18]

— Как ты это делаешь? — на лице магини проступило искреннее удивление, когда здоровенная морда Банга исчезла в довольно узком рту.

— Мое горло и пищевод состоят из системы мягких хрящей, способных благодаря эластичным мышцам расширяться, — объяснил защитник башни. — А что это было?

— Заклинание телепортации, — равнодушно произнесла магиня, подойдя к окну. — Похоже, Банг был не единственным мастером устраивать сюрпризы. Ну а теперь твой выход.

— Жаль, что у твоих солдат нет магического хранителя, способного противостоять грифону магистра.

— Но твоя армия с ними справится?

Роглир утвердительно кивнул:

— Мои мертвяки и монстры числом их явно превосходят, да к тому же и я немало в битве стою.

— Удачи, — магиня не стала в деталях пересказывать, какую именно картину она увидела из окна. Ее пожелание очень даже понадобится защитнику башни, особенно если учесть, кто именно и в каком количестве материализовался во внутреннем дворе. Охраняемые волей магини главные ворота испытали на себе мощный удар десятков закаленных в боях тел. Все имели отличное вооружение и прошли хорошую школу боя на различных полях Лаударума — так что мертвецам роглира придется попотеть, если они хотят уйти на своих ногах.

— Готовьте портал для перехода! — уже грозным голосом женщина отдала приказание многочисленным подземным карликам. — И не забудьте захватить с собой добытую реликвию!

— Слушаюсь, — виновато прозвучало откуда-то снизу.

— Я хочу увидеть это. — Магиня услышала еле уловимые шаги роглира, поэтому его слова, прозвучавшие над самым ухом женщины, не заставили гибкое тело даже шелохнуться.

— Слуги!

По приказу волшебницы двое подземных карликов быстро побежали в сторону лестниц.

— У меня нет времени, — настаивал роглир, пинком отбрасывая снующих под ногами карликов, в чьих услугах он более не нуждался.

— Одно из желаний моего защитника — закон для меня, — волшебница картинно сделала пас руками в воздухе и произнесла несколько странных слов нараспев.

Вслед за этим трехметрового роста создания, чем-то напоминавшие людей, но только со странными чертами лица, придававшими им сходство со зверем, поставили на пол огромный резной ящик.

— Кто это? — роглир чувствовал себя перед гигантами так, словно обжора перед громадной тарелкой супа. Супа, который сам мог бы переварить едока и сделать это в рекордно короткое время.

— Это мои слуги, — злорадно ответила волшебница, видя, в каком замешательстве находится ее герой на этот час.

Экипированные в легкие доспехи и имевшие из вооружения длинные посохи с двойными лезвиями, слуги магини не без усилий подняли крышку странного ящика. Повинуясь движениям удивительного механизма, из ящика выдвинулся небольшой постамент, на котором ослепительно сиял ярко-желтый драгоценный камень в форме полумесяца. Древняя реликвия, подчиняя своей воле мощное тело защитника башни, закованное в броню, заставила его биться в странном ритме.

— Оно бьется, — одними губами прошептал роглир, без колебаний преклонив колени перед древним артефактом.

— Когда-то великий Драйг вел нас вперед, завоевывая один мир за другим и давая нам силу чужих жизней и мощь от страсти страданий, и я сделаю все, чтобы мой господин, поверженный рыцарями Бастиона Духов, вновь обрел утраченную мощь и силу.

— Тогда иди и дерись за будущее своего господина! — грозно отрезала волшебница, приказывая своим рослым слугам спрятать реликвию обратно в надежное место.

Больше роглир не колебался. Он теперь точно знал, за что именно ему придется отдать свою жизнь и принести в жертву своих воинов, если того потребуют обстоятельства.

— Во имя Драйга! — прорычал защитник башни, щелкая решетчатым забралом и проверяя прикрепленные к спинным пластинам панциря ножны для меча.

Дрениган сразу понял, что все происходит не так. Рыцари дрались отчаянно, не уступая своему врагу ни сантиметра пространства. Но противник постепенно одолевал, оттесняя рыцарей на просторы морозной пустыни. Больше половины воинов уже пополнило ряды павших, когда до друида дошла простая и в то же время верная мысль: сила Родона и способности магических зверей внезапно иссякли. А это означало, что измученные долгим путешествием люди, лишившись питавшей их силы, сейчас могли превратиться в замороженных ледяных статуй. Ведь магические грифоны, нанесенные на панцири Белых Грифонов, не только придавали воинам дополнительные возможности, помогая управлять законами природы и использовать магию, но также охраняли жизни и здоровье своих обладателей во времена трудных и утомительных походов. Мальвеус Акмальди уже почти оказался внутри крепости, когда на друида насели сразу несколько врагов. Верный посох, сделанный из крепкого дерева, мог служить отличной дубиной. Первому зомби сильное оружие раскололо череп. Голова лопнула, точно перезрелый арбуз. От протянутых рук второго врага друида спасла врожденная ловкость, усиленная скоростью природного хранителя. Волк — обитатель леса и вечный охотник. Матерый лесной зверь метрового роста в холке и около двух метров в длину, не считая хвоста, с ворсистым темно-серым мехом, золотом отливавшим на полуденном солнце, тогда пришел на место проведения ритуала. Некогда старый эльфийский друид призвал этого волка из самых глухих лесных дебрей. Он сказал, что дает своему ученику власть над способностями этого существа только для охраны и исправной службы. Молодому ученику тогда было очень лестно, что великий мастер эльфийской магии награждает его, молодого юнца, одним из самых дорогих даров леса. Ах, с каким удовольствием он отправился бы в то время! Такое теплое, мягкое, нежное. Но сейчас вокруг кипела битва, уже переросшая в мясорубку. И перевес в этой мясорубке, грозившей вот-вот перейти в бойню, был явно не на стороне Белых Грифонов и Дренигана. Сила и реакция волка сработали великолепно. Магу в последний момент удалось увернуться от острых когтей, одновременно с этим Дрениган быстро раскрутил свой посох над головой. Очередного противника Дрениган мощно пнул ногой в колено. Нога серокожего существа подломилась, зомби упал лицом вниз. Друид с силой наступил ногой на затылок упавшего. Раздался хруст лицевых костей. И сразу же раскрученный посох ткнул в пустое бездушное лицо своим тупым концом, продавливая носовой хрящ, посылая тем самым сломанную кость в мозг. Зомби судорожно схватился за голову и рухнул на красный от крови рыцарей лед как подкошенный. В живых оставалось не более тридцати рыцарей. Остальные либо получили слишком серьезные ранения и пошли на ужин охране крепости, либо были повержены в неравном противоборстве с серыми и зелеными тварями, коих было раз в пять больше. Но и Белые Грифоны не оставались в долгу. Воодушевленные прорывом своего командира, рыцари также яростно вскидывали мечи и кромсали полуживые тела охранявших крепость зомби на мелкие кусочки. Вокруг места схватки валялись куски серых и зеленых конечностей, вяло скребущие лед, политый еще теплой красной кровью. Могло подуматься, что Белых Грифонов вот-вот сомнут, но и количество зомби также уменьшилось. В живых и с той, и с другой стороны оставались только самые стойкие и изворотливые. Победа так, казалось, близка, что, опьяненный, друид на миг потерял бдительность. Существо, некогда даровавшее друиду силу, теперь обернулось его главным врагом. Ведь именно через волка молодой Дрениган получил когда-то свою силу от искусных магов эльфийского народа. Тогда этот лесной хищник казался ему богом леса, олицетворявшим дух настоящей свободы. А теперь на друида бросился тот самый зверь, которому Дрениган вот уже сколько раз готов был сказать спасибо. Не потеряв самообладания, он сжал посох, вложив в его магическое древко все свои магические силы, и размахнулся, чтобы нанести удар по клацающей зубами волчьей морде. Однако, опередив на долю секунды движения мага, волк первым сумел укусить эльфийского воителя в плечо, оторвав при этом своими зубами часть металлических наплечников. Дрениган завыл, когда клык, несущий отраву, пронзил его плоть, глубоко погружаясь внутрь. Если бы сила Родона не оставила своих верных слуг в самый необходимый момент, то они бы уже раскидали всех этих полуживых созданий. Но бог Солнца отвернулся от них, оставив надежду только на силу крепких мышц и закаленных тел, что в данной ситуации равнялось смерти, поскольку ледяной холод и лютый мороз быстро превращали тела людей в живое мороженое.