Она посмотрела на него и добавила:
– С тех пор ты не изменился, Скотт.
– А ты изменилась. К счастью. Ты была тонкая, как соломинка, и ходила в носках.
– Помнишь, что ты мне сказал, когда впервые заговорил со мной?
– Я спросил, что ты читаешь.
– А я ответила – «Отверженных». И ты посчитал меня слишком серьезной.
Она обняла его за шею и снова поцеловала.
– Кейт, если ты не остановишься, я займусь с тобой любовью прямо в машине.
– Прямо перед домом? А все будут таращиться на нас из окон?
Она рассмеялась и позволила ему выйти. Пат и Грэм уже ушли в дом, и они стояли на лужайке одни. Кейт отвернулась и взглянула на парк, а потом снова на дом.
– Здесь всегда будут жить Джиллеспи, правда?
– Надеюсь, но на всякий случай ты должна мне родить их еще, моя крошка.
– О боже… как давно ты не называл меня так… с тех пор, как мы стали любовниками.
– Это потому, что ты заговорила о прошлом.
– Ты все еще тоскуешь по Ангусу?
– После смерти отца в душе осталась пустота, которую невозможно заполнить. Но когда ты здесь, мне больше ничего не нужно.
Он обнял ее за талию, и они вместе поднялись на крыльцо.
– А я как раз думаю об этом, – сказала Кейт, остановившись, – о чем ты только что просил свою крошку. Очень может быть, что это случится. И бокал шампанского, который я выпью за здоровье Сьюзен и Джорджа, станет для меня одним из последних в следующие месяцы.
Пораженный, Скотт пристально посмотрел на нее и понял, что она не шутит.
– Кейт! Это правда?
– Надо еще уточнить, но судя по утреннему тесту – да.
– Это лучшая новость за весь год! Лучшая!
Она поняла, что в эту минуту он думает только о ней, а совсем не о винокурне в Гриноке, чьим единственным владельцем он теперь был. О ней и о семье, которую они продолжали строить вместе.
– А теперь пойдем, – сказала Кейт. – Нас все ждут.
