Пламя - [9]

– Где – здесь? – уточняет девушка. – В Чикаго? В Шелберн-Фоллз? Или рядом со мной?

Я стискиваю челюсти и смотрю на улицу сквозь французские двери ее балкона. Мне хочется просто схватить Тэйт в объятия и не отпускать. Я не хочу уезжать.

Но я не могу сделать то, чего она от меня ждет: бросить учебу и остаться с ней. Чем я буду заниматься? Сидеть дома дни напролет, бродить по городу, неизвестно сколько лет перебиваться случайными заработками в поисках своего призвания, в то время как Тэйт будет каждый вечер приходить с занятий, продолжая двигаться вперед по жизни?

Мне неприятно так говорить, но, если откровенно, моя гордость этого не выдержит.

Я не смогу у нее на глазах превратиться в бойфренда-неудачника, который занимается всякой фигней, пытаясь найти себя.

Только я обязательно вернусь. Мое желание Тэйт никогда не угаснет.

Она сидит на кровати, на которой мы спали вместе почти десять лет, на которой я занимался с ней любовью бесчисленное количество раз. И я чувствую себя размазней, гребаным трусом, потому что мне необходимо уехать; гребаным трусом, потому что не хочу этого. Моя непреклонность дает трещину.

Но, прочистив горло и встретившись с Тэйт взглядом, я не отступаю.

– Арендная плата за квартиру внесена до конца учебного года, так что тебе не придется беспокоиться…

– Год! – перебивает она, подскочив с постели. – Гребаный год! Ты шутишь?

– Я не знаю, что делаю, ясно? В колледже я чувствую себя не в своей тарелке! У меня такое ощущение, будто ты несешься на скорости сто километров в час, а я постоянно пытаюсь за тобой угнаться!

Тэйт качает головой, не в силах поверить в происходящее.

Мне нужно это сделать. Совладав с собой, твердо заявляю:

– Ты понимаешь, чего хочешь от жизни, Тэйт, а я… – сжимаю челюсти, – я слеп, мать твою. Я не могу дышать.

Она отворачивается, чтобы спрятать слезы, которые, без сомнения, катятся по ее щекам, и повторяет:

– Ты не можешь дышать.

Внутри все переворачивается. Неужели Тэйт думает, будто это решение не ранит меня?

– Детка, – я разворачиваю ее лицом себе, – я люблю тебя. – Говорю, глядя в глаза цвета грозового неба. – Я чертовски сильно тебя люблю. Просто… мне нужно время, – умоляю я. – Нужно отстраниться, чтобы найти себя и понять, чего я хочу.

Что-то ища в моих глазах, Тэйт тихо спрашивает:

– Ну а что потом? Что случится, когда ты найдешь ту жизнь, которую ищешь?

Вопрос застает меня врасплох. Я выпрямляюсь. Для меня нет будущего без нее. Она должна это знать.

– Еще не знаю, – признаюсь я.

Не знаю, где я в итоге окажусь и чем буду заниматься, только Тэйт навсегда останется моей.

Однажды я снова вернусь домой.

Она кивает.

– А я знаю. – Ее тон становится язвительным. – Ты пришел сюда не для того, чтобы сказать, что вернешься, что будешь звонить или писать. Ты пришел, чтобы расстаться со мной.

Тэйт отходит назад, пытается отвернуться, но я ловлю ее.

– Детка, иди сюда.

Она опускает руки и отводит взгляд.

– Ох, пошел вон! – кричит девушка, испепеляя меня взглядом. – Ты вычеркиваешь из своей жизни всех, кто тебя любит. Ты жалок. Мне давно пора бы к этому привыкнуть.

– Тэйт…

– Уходи! – выкрикнув, она подходит к двери и распахивает ее. – Смотреть на тебя тошно, Джаред! Иди!

– Нет, – возражаю я, прищурившись и качая головой. – Мне нужно, чтобы ты поняла.

Тэйт с вызовом вздергивает подбородок.

– Я поняла только то, что ты хочешь жить без меня. Вот иди и живи.

– Нет, я не хочу этого. – Я пытаюсь подобрать слова, чтобы вернуть ее. – Не так. Я не хочу причинить тебе боль. Давай присядем и все обсудим. Я не могу оставить тебя в таком состоянии, – настаиваю я.

Почему она не понимает? Я не бросаю ее. Я вернусь.

Но она качает головой.

– А я не позволю тебе остаться. Тебе нужна свобода? Тогда уходи. Убирайся отсюда!

Проглотив ком, вставший в горле, я смотрю на нее. Черт, что происходит?

Сожаления молниеносно охватывают мои мысли, и я думаю, что мне следовало поступить иначе. Нужно было подготовить ее. Но я так не умею. Мне неведома осторожность.

Твою мать, я ошарашил Тэйт. Несмотря на то что за последнюю неделю мы отдалились друг от друга, она этого не ожидала.

После всего, что я с ней сделал за прошедшие годы, Тэйт по-прежнему мне не доверяет. Она не видит, что я пытаюсь быть сильным, стремлюсь стать достойным мужчиной. Тэйт уверена, что своим решением я вновь причиняю ей боль и с нее хватит.

– Сейчас же, – распоряжается девушка. Слезы высыхают на ее лице.

Я опускаю взгляд и чувствую, как напрягаются мышцы рук от желания догнать ее, схватить, прижать к себе, чтобы она растаяла в моих объятиях, как обычно. Тэйт мне необходима.

Она дождется меня.

Подняв свою сумку, я ухожу с полной уверенностью, что вернусь. Так нужно, но я обязательно за ней вернусь.

В итоге мне даже года не понадобилось. Всего шесть месяцев. Оказывается, шесть месяцев – это слишком долгий срок.

* * *

– Замечательно, – огрызнулась Паша, глядя в иллюминатор салона первого класса. – Теперь я точно понимаю смысл выражения «пролетный штат»[3].

Я проигнорировал ее недовольство увиденным, положил свой айпад в ручную кладь, подтолкнул сумку ногой обратно под сиденье и вздохнул:

– Не вешай нос. У нас в Шелберн-Фоллз тоже есть машины, выпивка и сигареты. Сразу почувствуешь себя как дома.