Пламя - [7]

Мама вернулась в Шелберн-Фоллз. Сейчас летние каникулы. Все соберутся там.

Все.

Вместо ответа я закатил глаза и откинулся на спинку стула, твердо решив не поощрять ее игр.

Она засмеялась. Я поднял взгляд.

– Я тебя люблю, – сменив тему, она хохотнула. – И рада, что твое презрение к пустой болтовне осталось непоколебимо.

– Да ну?

Мама вздернула подбородок, ее выразительные глаза буквально заискрились.

– Понимание того, что некоторые вещи никогда не меняются, утешает.

Я стиснул зубы, ожидая взрыва бомбы.

– Ага, я тоже тебя люблю, – произнес рассеянно, затем вздохнул. – Давай переходи к сути. Что случилось?

Она побарабанила пальцами по столу.

– Ты не был дома два года. Я хотела бы увидеться с тобой, только и всего.

Был. Однажды. Просто мать ничего не знала.

– И все? – уточнил я, не поверив своим ушам. – Если ты так по мне скучаешь, тащи свою задницу на самолет и лети ко мне в гости.

– Не могу.

Я прищурился.

– Почему?

– Вот почему. – Она встала, показав свой явно округлившийся из-за большого срока беременности живот.

У меня физиономия вытянулась и глаза на лоб полезли, пока я пытался сообразить, что, черт побери, происходит.

Офигеть.

Я чувствовал, как бешено пульсирует вена на шее, и молча смотрел на нее. Если провести линию от ее шеи к талии, получился бы лыжный трамплин… Это невозможно.

Беременна? Мама не могла забеременеть! Мне двадцать два года. А ей уже около сорока.

Не сводя с нее глаз, я проследил, как она, положив ладони на поясницу, медленно села обратно. Облизав свои высохшие губы, тяжело вздохнул.

– Мам, – я ни разу не моргнул, – это какая-то шутка?

Она посмотрела на меня сочувственно и пояснила:

– Боюсь, что нет. Через три недели должна родиться твоя сестра…

Сестра?

– И я хочу, чтобы все ее братья были рядом, когда это случится, – закончила мама.

Я отвел взгляд; кровь закипала в жилах.

Боже правый… черт, она действительно беременна!

Мама сказала «сестра».

Все ее братья.

– Значит, это девочка, – произнес я скорее для себя, чем для нее.

– Да.

Потерев шею, мысленно поблагодарил мать за немногословность и предоставленный шанс осмыслить услышанное. Я понятия не имел, как реагировать.

У нее будет ребенок. Мне хотелось спросить, о чем она, черт побери, думала. Мать пила на протяжении пятнадцати лет – практически все мое детство. Да, я знал, что она всегда любила меня и была хорошим человеком, но все равно первым разрушил бы ее иллюзии, сказав, что из нее получилась хреновая мать.

Однако понимал, что она поборола этот недуг. Мама заслужила второй шанс и после пяти лет в завязке, полагаю, была к этому готова. К тому же она стала идеальной приемной матерью для моего сводного брата Джекса, когда он переехал жить к нам. Сейчас у нее имелась отличная группа поддержки.

Которая не включала меня с момента моего отъезда из Шелберн-Фоллз.

Ее пасынок Мэдок со своей женой Фэллон, Джекс и его девушка Джульетта, муж Джейсон, домработница Эдди… – все, кроме меня, поддерживали маму.

Я тряхнул головой, пытаясь прояснить мысли, затем повернулся к монитору.

– Господи… мам, я… – пробормотал, жутко запинаясь. Я не имел ни малейшего представления, что сказать или сделать. Подобная сентиментальность всегда давалась мне с трудом.

– Мама, – вздохнув, я посмотрел ей прямо в глаза, – я рад за тебя. Никогда бы не подумал…

– Что я захочу завести еще одного ребенка? – перебила она. – Мне нужны все мои дети, Джаред. Я очень по тебе скучаю, – призналась мама. – Мэдок и Фэллон присматривают за мной, пока Джейсон завершает судебный процесс в Чикаго, Джекс с Джульеттой тоже замечательно ко мне относятся, но я хочу, чтобы ты был здесь. Приезжай домой, пожалуйста.

Я закашлялся. Домой.

– Мам, у меня график… – ответил, пытаясь найти отговорку. – Я постараюсь, просто…

– Тэйт здесь нет. – Потупив взгляд, мать не дала мне договорить. Мой пульс эхом отдавался в ушах. – Если тебя это беспокоит, – пояснила она. – Ее отец уехал в Италию на несколько месяцев, поэтому Тэйт проведет лето там.

Опустив голову, я тяжело вздохнул.

Тэйт не дома.

Хорошо. Я крепче сжал челюсти. Это хорошо. Не нужно будет с этим разбираться. Я смогу навестить родной город, провести время со своей семьей, и все. Мне не придется встречаться с ней.

Было противно признаваться, даже самому себе, но я боялся случайно столкнуться с ней. Так сильно, что больше не возвращался домой.

Я провел ладонью по бедру, вытерев пот, выступавший всякий раз при мыслях о ней. Хоть я и уехал, чтобы стать самостоятельным, пустота в моей душе, похоже, останется навечно. И заполнить ее была способна лишь она.

Я не мог увидеться с Тэйт и не захотеть ее или не испытать желания возненавидеть ее.

– Джаред, – мама продолжила говорить, поэтому я взял себя в руки.

– Да, – ответил, вздохнув, – я тут.

– Послушай меня, – сказала она. – Дело не в том, почему ты уехал. Дело в твоей сестре. Я хочу, чтобы сейчас ты думал только о ней. Извини, что не сообщила тебе раньше, но я…

Мама опустила взгляд, будто пытаясь подобрать правильные слова.

– Я никогда не знаю, о чем ты думаешь, Джаред. Ты такой скрытный. А я хотела рассказать об этом лично, без посторонних. У тебя постоянно нет времени, чтобы приехать домой, и я прождала так долго, как смогла.