Пламя Деметры - [62]

— Может, он был сильно расстроен? — предположил Анатолий.

— Думаешь, его проще расстроить, чем тебя> или меня?

— Извини, но ты выглядишь не самым лучшим образом.

— Когда будет нужно, я включу эмоциональный фильтр. Любой нормальный человек, имеющий эмоциональный фильтр, обязательно включает его, когда чувствует, что теряет контроль над собой.

— Слишком сильное потрясение…

— Не верю.

— Тогда почему?

— Не знаю.

— Какие-нибудь версии у тебя есть?

— Все бредовые.

— Например?

— Случайный выстрел.

— Нереально.

— Сама знаю.

— Еще?

— Внешнее управление.

— Разве такое возможно?

— Не знаю.

— Гм… Если такое возможно, то незачем отдавать команду на самоубийство. Логичнее было приказать Вайшнавайе убить Багрова, к примеру.

— Я понимаю. Я же говорю, все версии бредовые. Вот еще одна — он застрелился, потому что хотел посмеяться над тем, как мы будем расследовать этот случай.

— Как посмеяться? С того света?

— Не знаю. Честное слово, не знаю!

— А почему он вообще решил покончить с собой? У него были какие-нибудь депрессии или…

— Ничего у него не было. По крайней мере, я не заметила. Если тебе совсем плохо, ты же не показываешь свои чувства каждому встречному.

— Ты для него была не каждый встречный.

— Я была его учеником, ученикам тем более не показывают свои сомнения. Думаешь, он застрелился под влиянием минутной слабости, потому что был чем-то расстроен?

— А ты думаешь, это было сознательное решение?

— Не знаю. По-моему, это более вероятно, чем то, что у него не сработали эмоциональные фильтры.

— Но почему он это сделал? Сеппуку?

— Он не японец. К тому же такие люди, как мы с тобой, обычно слишком циничны, чтобы оборвать свою жизнь просто от стыда. Я много думала об этом, я не могу представить себе, чтобы он настолько поддался эмоциям.

— Думаешь, он все тщательно взвесил и застрелился?

— Не знаю. Боюсь, мы никогда не узнаем, почему он это сделал.

— А ты не боишься, что следующей будешь ты?

— С чего бы?

— Черт его знает. Давай рассмотрим ситуацию абстрактно, без эмоций. На Вайшнавайю подействовал какой-то внешний фактор. Почему этот фактор не может подействовать на тебя или меня?

— Намекаешь, что это наркомафия шалит?

— Вряд ли. Насколько я знаю, у них только Бахтияр имеет класс F, а бойцов класса Е вообще нет.

— Откуда ты знаешь?

— Первое время я воевал за них.

— Ах, да, припоминаю, я читала. Если не секрет, почему ты ушел от них?

— Они не хотят делать терраформинг.

— Для тебя это так важно?

— Я всегда хотел, чтобы мои дети жили на Земле. Теперь это невозможно, но можно сделать Деметру максимально похожей на Землю. Я ненавижу окраинные планеты.

— В том числе и Гаю?

— Гаю особенно. После командировки на Гаю меня комиссовали.

— Извини.

— Не за что извиняться. Это давняя история, теперь я могу спокойно вспоминать об этом. А ты на самом деле веришь в единение и процветание?

— А ты нет?

— Я верю в то, что Деметре нужна сильная власть. Если бы было возможно вернуться к тому, что было раньше, я сражался бы за конфедерацию. Но сейчас альтернативы братству нет.

Ю Ши пожала плечами.

— Не ожидала, — сказала она. — Впрочем, твои мотивы — это твое дело. Главное, чтобы ты не предал нас.

— Пока не откроется подпространственный канал на Землю, я вас не предам.

— Тогда ты будешь верен братству всю жизнь, — Ю Ши натужно улыбнулась.

— Боюсь, что да, — сказал Анатолий и так же натужно улыбнулся. Они подняли бокалы и выпили.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

1

Якадзуно никогда не видел животноводческую ферму ни на Земле, ни тем более на Деметре. Невысокие, не выше двух метров металлические шесты огораживали загон, внутри которого лениво ползали лягушкоеды. Крупные амфибии, от одного до трех метров в длину, меланхолично ковырялись во влажной жиже, выискивая лягушек… Стоп, каких еще лягушек? Тут же никто не мяукает!

— Срашенх сой ре свиведвахув? — удивленно спросил один из бойцов сопровождения.

— X ойш электричефлале сызлойлай, — пояснил Евсро. — Лсежв сой гэшсеву ив сесвех, лаш вэзу элвктричефугсо. Правильно? — обратился он к Якадзуно.

— Наверное, — согласился Якадзуно. — Иначе зачем надевать им ошейники?

Жилые здания начинались сразу за загоном, никакой стены не было. И действительно, какой нормальный зверь или ящер попрется через плотную толпу лягушкоедов? Существуют и менее экзотические способы самоубийства.

Евсро огорченно пощелкал языком.

— Без стрельбы не обойтись, — констатировал он. — Жаль. Давай, что ли, приступим?

— Подожди, — остановил его Якадзуно. — Вон, видишь кабель?

Евсро сразу все понял.

— Думаешь, он здесь один? — спросил он.

— Думаю, их два, такие устройства обычно дублируют. Только второго я не вижу. Посмотри вон там, слева, ты лучше видишь в тумане.

— Да, похоже, там второй кабель, — согласился Евсро. — Третий может быть?

— Вряд ли. Во-первых, незачем, а во-вторых, куда он может быть подключен?

— Не знаю.

— Посмотри повнимательнее.

Пару минут Евсро старательно вглядывался в туманную дымку, окутывающую поле, на котором паслись лягушкоеды. Потом он сказал:

— Не вижу.

Якадзуно промолчал. На языке так и вертелись слова «давай приступим», но произнести их вслух было очень трудно. Якадзуно как будто боялся взять на себя ответственность за гибель обитателей этой фермы. На самом деле все это ерунда — он взял на себя всю ответственность, когда согласился на эту авантюру.