Пламя Деметры - [24]

— Не скажи, — возразил Якадзуно. — До сегодняшнего утра все наши разборки были внутренним человеческим делом, а Теперь полем боя становится вся планета. Войну уже не остановить. Ибрагим говорит, что мертвецы будут в каждой человеческой семье.

— Ибрагим относится к нам с большим уважением, — хмыкнул Евсро. — Мало кто из людей адекватно оценивает наш потенциал. Вы привыкли считать нас глупыми дикарями, но леннонцы скоро поймут, какую ошибку они допустили.

— Где ты научился так говорить? — удивился Якадзуно. — Адекватно, потенциал… эти слова не каждый человек понимает.

— У меня были хорошие учителя, — сказал Евсро и впервые за все время оскалился в хищной улыбке, почти человеческой. — Ухуфлале — не дикари, у нас есть своя наука и свое искусство, вы, люди, не понимаете ни того ни другого, но это не наша проблема, а ваша. Мы не такие сильные, как вы, но это вопрос времени. Мы другие, в этом наша слабость, но в этом и наша сила. Если бы мы и вы смогли жить вместе, стать не то чтобы единым народом, но двумя народами, живущими в гармонии на общей земле, мы стали бы сильнейшим народом во Вселенной.

— На сегодняшний день люди — сильнейший народ во Вселенной, — уточнил Якадзуно. — По крайней мере, в той ее части, что нам известна.

— Вы знаете всего две чужие расы, при этом вторая раса настолько чужда и нам, и вам, что не может быть ни другом, ни врагом. А что будет, когда в вашем поле зрения появится еще одна раса?

— Поживем — увидим, — пожал плечами Якадзуно. — Нам бы сейчас разобраться с проблемами этой планеты…

— Разберемся. Так или иначе — разберемся. В худшем случае, с ними разберутся без нас. Скажи, Якадзуно, как ты считаешь, люди и ящеры смогут стать единым народом?

— Трудно сказать… Пока я не вижу никаких причин, по которым это было бы невозможно. Но что получится на практике… особенно после этой бомбардировки…

— Ты хочешь, чтобы — мы и вы жили в гармонии?

— Хочу.

— Я тоже этого хочу. Я хочу этого больше всего в жизни. Вы появились в нашем мире как срумворлалк всесе, посланники богов. Мы, срасэ, молили богов о благой вести, и они дали нам благую весть.

— Сегодняшняя бомбардировка — благая весть?

— Ваши боги тоже устраивали бомбардировки. Содол и Волосра, правильно?

— Содом и Гоморра.

— Да, правильно. Боги всегда испытывают тех, кто в них верит.

— Ты считаешь людей богами?

— А ты считаешь меня идиотом? Нет, я не считаю людей богами, я считаю вас такими же игрушками богов, как и мы. Боги играют смертными, богам все равно, какую фишку двигать — человека или ящера. Знаешь, чем мудрый отличается от глупого? Мудрец понимает, когда его касаются руки богов, и вовремя делает нужные выводы. А глупец в богов не верит, глупец думает, что Вселенная живет сама по себе, как шесш на болоте, глупец не раздвигает горизонт познания, не видит общей картины и понимает только то, что сейчас видит. У вас, людей, есть поговорка — то, что не убивает нас, делает нас сильнее. Сейчас боги дают нам шанс стать сильнее.

— Хороший способ сделать нацию сильнее — уничтожить сто тысяч, а дальше видно будет. Отличный шанс стать сильнее, особенно для тех, кто уже погиб.

— Бог обязан быть жестоким, иначе это не бог. Без жестокости нет власти.

— Хорошие у вас боги.

— Наши боги не более жестоки, чем ваши. Наши боги не сжигали наши города, пока не пришли вы. Иногда мне кажется, что вместе с вами на Деметру пришел ваш Ахве.

— Яхве.

— Да, Яхве.

— Мы едем к швув Ойлсова! В вашу столицу… как она называется…

— Осулев. Да, мы едем туда, только для начала сделаем несколько остановок, я должен ознакомиться с результатами бомбардировок и сделать видеозапись. Тебе тоже будет интересно.

— Хочешь поднять свой народ на священную войну?

— Его не нужно поднимать, он и так поднимется. Наша задача — объяснить народу, что истреблять нужно не всех людей, а только некоторых.

— Вы хотите устроить резню в Олимпе?

— Кто бы нам дал! Я просто хочу, чтобы мои подданные чувствовали себя не как вгувоэ на охоте, а как вызуэ на войне.

— Твои подданные? Разве ты сам не подданный швув Ойлсовс?

Евсро фыркнул.

— Между нами говоря, — сказал он, — я боюсь, что швуб Ойлсова осталось править недолго. Он не самый плохой правитель, но и не самый хороший, для чрезвычайной ситуации он не годится.

— И кто его сменит?

— Поживем — увидим.

— Может, ты?

— Вряд ли. Видишь ли, я не сэшвуэ, я срас, мое дело — совершать ритуалы и толковать волю богов. Я не умею сражаться, я никогда не держал в руках решв, у меня нет никакого улухцов, у меня неплохое фувуху, но это не то фувуху, какое достойно дрижа гузес овусев. Я читал вашу историю, я знаю, что у вас был ласдимал Сишеле, который был верховным срасун своей страны и правил вместо лсусов Лэдовил.

— Ты имеешь в виду кардинала Ришелье?

— Наверное. Я плохо запоминаю человеческие имена. Воцарилось молчание. Оно длилось минут пять, потом Евсро спросил:

— Ну так что? Ты со мной?

— В каком смысле? — не понял Якадзуно.

— Ты поможешь мне сделать то, что нужно?

— А что тебе нужно?

— Это нужно не только мне, но и нашим народам. Я хочу объединить Усуфла под своей властью и объявить священную войну братству. Сопротивление станет нашим союзником. Если вы сумеете быстро восстановить контроль над всей человеческой территорией, мы закончим войну. Если нет — будем истреблять олимпийцев всеми доступными способами везде, где сможем достать. Мы начнем тотальный террор, наши женщины будут откладывать яйца не один раз в год, а четыре, все наши лозшуэ станут сэшвувой, а половина фохе станет лозшувой. У нас в стране сто шестнадцать лет не было жийшавев, вы, люди, не знаете, что это такое, но те, кто служат братству, скоро это узнают!