Пламя давних пожаров - [4]
Один из них предложил обезоружить татар.
— Не твое это дело, болван! Едем дольше!»
В.М. Асланов, отставной поручик:
«В понедельник, 7-го февраля, группа татар набросилась на дом Хачатурова. К проезжающим в это время по улице трем казакам обращаются с просьбой о помощи три армянина, бросаются перед ними на колени. Казаки соглашаются взять одного из них, берут его в середину и двигаются вперед: отойдя несколько шагов, один из казаков, завидя татар, мигает глазом татарам, толкает вперед армянина: татарин выстрелом из берданки убивает наповал армянина. Казак острит: „Ишь, гололобый, и стрелять-то толком не умеет, чуть подкову не испортил“. Затем преспокойно казак вынул папироску, закурил ее у татарина, и все трое двинулись дальше».
Архивариус Бакинского окружного суда Нагибеков (татарин) передавал тому же Асланову:
«В среду, 9 февраля, около 3-х часов, губернатор князь Накашидзе едет по Николаевской улице; идут три армянина, в числе их подросток. На глазах у кн. Накашидзе татары нападают на армян, одного из них убивают на месте, подростка бьют прикладом. Сопровождавший кн. Накашидзе казак подлетает к татарам и отнимает берданку; тогда кн. Накашидзе кричит: „Отдай назад берданку!“»
Тер-Ованесянц:
«Подойдя к г. губернатору, я заявил ему, что нас окружают вооруженные татары, что наша жизнь в опасности и что нам необходимо оказать помощь, а именно дать несколько казаков, чтобы выбраться из означенного дома и пробраться и армянскую часть города, но губернатор рассердился на меня и сказал: „Вон! Убирайся к черту — не надоедай мне!“»
Татары, куда менее, чем армяне, развитые экономически, политически и культурно, с их патриархальным сознанием и традиционным мусульманским почтением к властям[7] — казались идеально управляемыми и «благонадежными».
«„Недовольные“ и „активные элементы“, — констатировал международный нефтяной магнат и основатель знаменитой премии Э.Л. Нобель, — большей частью состоят у нас, в бакинском районе, из армян и русских. Татары являются спокойным и более реакционным элементом… На него административные органы и предпочли опереться в борьбе с „активными“ элементами.»
(«Биржевые ведомости», № 2(4) 26.8.1905)
Итак, противовес был найден. Остальное было делом техники.
В 1903–1904 годах открыто готовились армянские погромы, по апробированному образцу погромов еврейских. Власти разоружали армян и снабжали оружием татар.
В Шуше уездный начальник — татарин — собрал местных татар и держал речь.
«Я слышал, — сказал он, — что вы припасаете оружие, чтобы защищать нас против армян избивать их, как врагов русского правительства. Благодарю вас за ваши верноподданнические чувства. Но пока нам ваша помощь не нужна. У нас есть войска». Татары, впрочем, тогда намек понимать отказались заявили: «Мы ничего не затеваем против армян: они наши добрые соседи». В Нухе пристав выражался прямее: «Знайте, что армяне обманывают вас, они — наши кровные враги. В Турции они занимаются избиением наших единоверцев. Они — враги султана. Вот почем, русское правительство преследует их»
(«Народное дело»; № 5, цит. по: Оганесян, т. 1, стр.105).
Зловещие признаки были заметны давно. Еще во время волнений 1902 г., связанных с конфискацией церковных имуществ, «бакинские татары, — пишет В.Дорошевич, — с восточной наивностью предлагали местным администраторам: Позвольте, мы сами справимся с армянами! Замолчат!» «Восток признает только одно молчание — вечное» — добавляет Дорошевич. («Р.С.», 12.2.1905).
В 1903 году, после страшного еврейского погрома в Кишиневе, капитан парохода П-ов говорил собеседнику, опубликовавшему затем этот разговор:
— «Помяните мое слово… такая же резня будет предстоять весною на Кавказе.
— Позвольте… но там прежде всего слишком мало, евреев.
— Я говорю не о евреях, а об армянах. Но резня эта, впрочем, будет почище, чем в Кишиневе, где были только нападающие и не было вовсе защищающихся»
(«Одесские новости», № 6729, 1905).
Слова капитана оказались пророческими.
БАКУ. ФЕВРАЛЬ
В начале нашего века Баку жил бурной жизнью большого, быстро растущего, космополитического промышленного центра. На нефтепромыслах в Биби-Эйбате, Балаханах, Раманах работало более 50 тысяч человек. Это был своего рода нефтяной Клондайк. Как на дрожжах возникали грандиозные состояния. Из иностранных нефтяных магнатов, действовавших в Баку, особенно знаменито было имя Нобеля, из армянских — Манташева и Лианозова, из татарских — Тагиева. Этот последний, кроме промыслов, доходных домов и пароходов, владел также газетой «Каспий». (Редактором же «Каспия» был А. М-б Топчибашев, духовный отец татарских националистов, впоследствии — идеолог «Мусавата».)
Перепись 1903 г. зафиксировала в Баку и пригородах (не считая промыслов) 155,9 тысяч человек населения. 36,4 процентов из них составляли кавказские татары, 33,9 процента — русские и 17 процентов — армяне; всего же в городе жили представители около 20 национальностей (см. Энциклопедический словарь Гранат, т.4, ст. «Баку»). Армяне, по утверждению энциклопедии Брокгауза и Ефрона, держали в своих руках «большую часть торговли и многие нефтяные промыслы». Татары же составляли «основную массу чернорабочих,…но между ними немало также купцов и владельцев нефтяных промыслов» (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1891, т. На, стр.771). Рабочие на промыслах и заводах
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
Трудности перехода к мирному строительству, сложный комплекс социальных и политических противоречий, которые явились следствием трех лет гражданской войны, усталость трудящихся масс, мелкобуржуазные колебания крестьянства — все это отразилось в событиях кронштадтского мятежа 1921 г. Международная контрреволюция стремилась использовать мятеж для борьбы против Советского государства. Быстрый и решительный разгром мятежников стал возможен благодаря героической энергии партии, самоотверженности и мужеству красных бойцов и командиров.