Пламя давних пожаров - [31]

Другой грузинский публицист, Леван Кипиани, признавая татар и власти зачинщиками резни, укорял армян участием в резне, призывая их «успокоиться ради покоя жен, сестер и детей». «Что же касается утверждения…, что армяне… не в силах бороться с „ужасною“ провокацией, то на это скажу следующее. Нет такой ужасной… силы, которая бы не оказалась жалкой и бессильной перед дружным напором всех сознательных сил, когда весь народ, все его элементы ясно и определенно выставляют борьбу с известным темным общественным явлением… И мне всегда казалось, что армяне, как народ более культурный, должны обладать более высоким коэффициентом сопротивляемости провокации. Но происходит что-то странное, нелепое, непонятное…» («И.О.», 6.12.1905).

На это последовал резкий ответ редакции «Нового Обозрения»: «… тогда надо допустить, что армяне взялись за оружие лишь для того, чтобы нарушать покой жен, матерей и детей, в том числе и своих. Сидя в кабинете, можно, конечно, говорить о „коэффициенте сопротивляемости“; но когда кругом льется кровь, пылают села и целой народности грозит опасность быть стертой с лица земли, тогда, суждения о „коэффициенте сопротивляемости“ приобретают характер прописной морали. Правда, „происходит что-то странное, нелепое, непонятное“. Происходит то, что, доведенные до отчаяния, армяне берутся за оружие и для предупреждения дальнейших нападений иногда сами переходят в наступление. Быть может, в этом г. Кипиани видит странное, нелепое? Но поймите же, что к этому средству армяне прибегают как к единственному выходу, как к способу устрашения невежественной татарской массы, на которую может воздействовать только физическая сила».  (там же).

Но армянофобские заявления, впрочем, и на Западе не соответствовали общему тону реакции на события в России. Нельзя сказать, чтобы резня особо потрясла мир на фоне всех событий того памятного года, однако она произвела немалое впечатление, причем, что характерно, Запад обратил пристальное внимание на Закавказье именно в связи с пожаром нефтепромыслов.

Лейтмотивом отношения широкой русской и мировой общественности к закавказским событиям было безоговорочное сочувствие к армянам, в которых видели «культурный народ», ставший жертвой провокации самодержавия, а также темноты и невежества окружающих племен. При этом, как видим, даже жестокости армян воспринимались как нечто естественное и чуть ли не необходимое в данных условиях, и не могли поколебать принципиальной установки. В зависимости от политических воззрений наблюдателя, мог подчеркиваться либо, наоборот, затушевываться (даже отрицаться) момент провокации или, наоборот, «расовой и религиозной ненависти». Так, публицисты церковного направления были склонны винить якобы врожденную ненависть мусульман к христианам, тогда как радикалы утверждали, что весь «армяно-татарский антагонизм» искусственно придуман властями. Так считали, например, социал-демократы. Их антагонист, космополитический магнат Нобель тоже утверждал, что «национальный вопрос разгорелся вполне случайно» («Биржевые ведомости», № 2(4), 26.8.1905).

«Кто умышленно и искусственно держит народности Кавказа в невежестве?… — вопрошал тифлисский общественный деятель П.А.Аргутинский. — Кто натравливал одну народность на другую? Кто даже шемахинское землетрясение объяснял Божьим гневом на армян? На все эти вопросы ответ один: подвижники и приспешники того режима, который довел Россию до полного обнищания, до царства произвола и насилия, до Мукдена и Цусимы.» («И.О.», 4.12.1905).

Если в России особое внимание уделяли обличению правительства, то на Западе были более склонны подчеркивать тот факт, что гибнущее самодержавие нашло свою опору именно в татарах, которые рисовались как воплощение варварства. «Армяне — наиболее образованная и трудоспособная нация по сравнению с другими народностями Кавказа, А турецкий народ имеет консервативное мышление и придерживается традиций, которые диктуют ему уважение царского самодержавия»- писала парижская «Тан» в дни бакинских пожаров (15.9.1905). «Пропасть разделяет два народа, — вторила ей „Матэн“ (20.9.1905). — Инстинкты и цивилизация столкнулись в Баку. Татары взялись наказать свободолюбивых армян, идеалы которых представляют большую опасность для правительства». «Кровопролитие на Кавказе, — утверждал публицист Виллари, — лишь часть той борьбы, которую ведет цивилизация против азиатского варварства.» (цит. по: Э.Оганесян, «Век борьбы», т.1, стр.157).

Любопытно, что эти общие для европейского либерализма и демократии взгляды разделяли и будущие палачи армян — младотурки? в те годы числившиеся революционерами. Один из идеологов их партии, редактор газеты «Ичтиат» Абдулла-Джевут-бей выпустил в Женеве на турецком языке брошюру «Воззвание к кавказским магометанам», в которой указывал на провокацию властей и невежество татарских масс, как на причину трагедии:

«В чем же причина этих бедствий? Быть может, вы ответите на это: национальная вражда, экономическое соперничество, религиозная ненависть? О, нет, ничего подобного! Братья-магометане, знайте хорошо, что вы обмануты… Магометане, откройте ваши глаза, вы в глубоком заблуждении. Если вы не перестанете продолжать враждебные действия против армян, вообще против не-магометан, то эти дикость и варварство неизбежно приведут к двум результатам: во-первых, армяне, грузины, евреи, поляки и другие гораздо развитее, просвещеннее и богаче нас, они больше магометан жаждут мирной, спокойной и свободной жизни. Ваша вражда, направленная против них, может лишь задержать введение благих и общеполезных реформ, которыми озабочена Россия. Во-вторых, те же народности, испытав на себе последствия этой вражды, преисполнятся ненависти к вам… Поэтому необходимо, чтобы вы жили солидарно и мирно… Если необходима борьба, то она должна быть направлена не против других народностей, а против нас самих, против нашего невежества и тлетворных нравов. Наш враг — в нас самих, это — наше невежество и наша грубость. Прошло время пустых и трескучих слов и не время гордиться прошлым.» (цит. по: «Т.Л.», 13.9.1905).