Пламя давних пожаров - [10]
(«Р. С.», 24.2.1905).
По данным Бакинского статистического бюро и татарско-русско-армянского комитета по оказанию помощи пострадавшим, армян было убито 205, из них 7 женщин, 20 детей (до четырнадцатилетнего возраста) и 13 стариков (старше пятидесяти пяти лет); ранен 121 человек. Мусульман убито 111, ранено 128; среди убитых 2 женщины (одна — шальной солдатской пулей); детей и стариков не отмечено. Имущественно пострадавших армян — 451, мусульман — 62 («СПб вед.», 25.5.1905). Обращает на себя внимание небольшой процент раненых армян, сравнительно с татарами.
«Почему так? А потому, что всякого раненого армянина, не успевшего скрыться, татары добивали без пощаду, с ужасающей жестокостью — об этом свидетельствует состояние трупов — между тем как раненого и упавшего мусульманина армяне, вообще говоря, не трогали» (там же).
Однако немало татар укрывали и защищали армян в те страшные дни. Вскоре в газетах появились благодарственные письма:
«8-го февраля сего года вооруженная толпа окружила наш дом и даже ночью с крыши дома хотели стрелять в нас, но домохозяин наш Гаджи Джевад, у коего мы живем только два месяца, стал требовать от толпы оставить нас в покое и прибавлял, что через его труп толпа может добраться до нас. Кроме нас, домохозяин защищал от толпы домохозяина нашего г. Джангирова с детьми.
Т.А. Шахвердов».
«Я, Давид Ованесов, подрядчик фирмы Нобель… проживающий… в доме Баба-Киши Бабаева, двоюродного брата убитого 6-го февраля на Парапете Рза Ага Бабаева, покорнейше прошу вас дать мне возможность печатно выразить благодарность г. Бабаеву, моему домохозяину, который все время с 6-го февраля защищал и снабжал съестными припасами меня и мое семейство, равным образом и прочих квартирантов этого дома».
А Яремиш Караханян выражает благодарность
«трем женщинам, татаркам, домохозяйкам нашей квартиры, за то, что они в течение пережитых нами 6–9 февраля ужасных дней, не только кормили и поили обывателей этого дома до 50 человек армян, но и спасли нам жизнь, умоляя своих единоверцев не трогать нас»
(«Каспий», 20.2.1905).
Несколько армянских семей спас французский инженер Мишель Тимони, переодевшийся русским стражником. «Сделанное им показание 21 февраля перед комиссией адвокатов явилось одним из самых тягостных для татар», и они возненавидели его. Во время августовской резни татары живьем бросили Тимони в горящую буровую яму (см. «Т.Л.», 24.9.1905).
С наступлением мира духовные лица обеих религий начали активно выступать с проповедями о «братском единении народов», причем, например, на проповеди епископа Анании присутствовал казий, и наоборот. Был создан комитет по умиротворению населения, из почтенных армян, мусульман и русских. Комитет составлял воззвания вроде приведенного в начале статьи; о его характере достаточно говорит то, что в первый день августовской резни большинство его членов бежало из города, (см. там же, 4.9.1905)
«Побоище прекратилось, но жизнь в Баку долго еще не войдет в свою обычную колею. Подавленные пережитыми ужасами, жители города надолго еще останутся под гнетом боязни за завтрашний день.
Жуткую картину представляют собой улицы Баку в вечернее время. В десятом часу, когда ранее здесь кипела жизнь, горели огнями рестораны, театр и клуб, носились по городу фаэтоны — теперь на улицах полное безлюдье.
Огни погашены, ставни закрыты, глубокая мертвенная тишина, нарушаемая лишь топотом казачьи разъездов да лязгом ружей обходящих улицы пеших-патрулей.
Одинокий запоздалый путник, я пробираюсь к своей гостинице. Слышится оклик: „Стой! Кто идет?!“
И лязг ружья.
Внимательно осматривают разрешение, и я трогаюсь дальше, до следующего патруля.
Город напоминает военный лагерь»
(«P.C.», 24.2.1905).
Военное положение было введено отнюдь не для защиты армян. Его не было ни во время погрома, ни в последующие дни. Однако резня привела к неожиданному для властей результату: явное, открытое попустительство и провокация администрации вызвали всеобщее возмущение.
«Отчего власти своим вмешательством не положили конец уличной резне?
Вот вопрос, на который бакинское общество — резолюциями съезда нефтепромышленников, общего собрания присяжных поверенных, частного совещания гласных думы и общим голосованием бакинской интеллигенции, без различия племени, дало негодующий ответ:
— Власти бездействовали» (там же, 22.2.1905).
Начали собираться многотысячные митинги. Выступали представители всех национальностей, говорили, что никакой вражды между армянами и мусульманами не было и нет, а происшедшее — провокация самодержавия. Требовали наказания истинных виновников. Произносили революционные речи. Тогда-то в Петербург из штаба корпуса жандармов полетели отчаянные телеграммы:
«Третий день в общественном клубе происходят открытые заседания для желающих, где члены революционного комитета взывают сбросить самодержавие и с оружием в руках смело двинуться в кровавый бой… Полиции не существует; власть в беспомощном состоянии. Благомыслящие русские просят защиты, так как все, кроме них, вооружены и сейчас преступное сборище в 3000 заседает в центре города.
Генерал-майор Медем».
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
Трудности перехода к мирному строительству, сложный комплекс социальных и политических противоречий, которые явились следствием трех лет гражданской войны, усталость трудящихся масс, мелкобуржуазные колебания крестьянства — все это отразилось в событиях кронштадтского мятежа 1921 г. Международная контрреволюция стремилась использовать мятеж для борьбы против Советского государства. Быстрый и решительный разгром мятежников стал возможен благодаря героической энергии партии, самоотверженности и мужеству красных бойцов и командиров.