Пламенное небо - [84]
По нам перекатами бьет зенитная артиллерия, ставит вертикальные заслоны. В небе становится черно. Дела неважные. Мы, истребители, набираем высоту, штурмовики маневрируют, но попадают под дождь осколков. Один из «илов» качнулся, из него повалил дым, затем выплеснулось пламя. Линия фронта далеко, до нее не дотянуть…
— Прощайте, друзья! — слышу в наушниках.
Охваченный огнем самолет врезается в фашистскую колонну. Слепящий глаза взрыв — и путь, по которому двигались колонны, словно раскололся. Гибнут гитлеровцы, десятки автомашин разлетаются в разные стороны, все заволакивают дым и пыль.
Третий раз мне приходится воочию наблюдать героический подвиг советских летчиков, последовавших примеру прославленного Николая Гастелло. По-разному гибнут самолеты. Но герои-летчики не умирают. Они уходят в бессмертие.
Бой продолжается. Мы разбиваемся на две группы — одна прикрывает «илы», вторая отражает атаки истребителей.
Запрашиваю по радио:
— «Горбатые», когда закончите работу?
— Уже уходим, — слышу ответ командира.
«Яки» цепью вытягиваются за «илами». Один «мессер», обнаглев, пытается прорваться к ним на бреющем. Догоняю его и даю очередь. Он камнем несется вниз, но вдруг у самой земли выравнивает полет и, явно довольный, удирает. Я с досады грожу ему вслед кулаком. Понимаю: вражеский ас имитировал поражение, чтобы я не преследовал его. Этот прием врага следует накрепко запомнить и бить до тех пор, пока не развалится в воздухе.
В этом бою особо отличился Валерий Шман. Прекрасный истребитель, он уже сбил десять самолетов врага и был представлен ко второму ордену Красного Знамени.
…Миллионы людей погибли, защищая родную землю от захватчиков, совершили великий подвиг, равного которому не знает история. Мы склоняем головы перед их светлой памятью. И печаль, которая возникает при воспоминании об их героической гибели, напоминает нам о долге — быть достойными того дела, за которое они сгорели в огне жесточайшей из битв. Мы склоняем головы перед их мужеством, они навсегда для нас остаются в боевом строю.
…Настала осень. Пожелтели леса, почернели поля. Дороги от частых дождей разбухли, наполнились водой. Погода ухудшилась, затруднив и полеты.
Наши войска продолжали наступательные действия, теснили врага в направлении Риги. Мы ежедневно вылетали на боевые задания, взаимодействуя со штурмовиками, прикрывали их. Но даже в этих условиях все свободные вечера в полку использовались для учебы и отдыха.
Как-то на полевой аэродром прибыли московские артисты. Прилетел и командир корпуса генерал Степан Павлович Данилов.
Мы горячо аплодировали каждому выступлению мастеров искусств. Удивительное явление. Час отдыха будто прибавил нам энергии и сил. Всем нам нравились новые фронтовые песни, стихи, которые привезли артисты.
После концерта в столовой исполнялись сольные номера, звучали песни. Мы подпевали, как могли. Потом Степан Павлович сказал:
— Подождите, товарищи. У нас есть и свои певцы. Послушаем?
— С удовольствием! — зааплодировали гости. — Просим фронтовых коллег.
Пели мы с воодушевлением и очень даже, по-моему, неплохо.
Дорогие мои земляки
Уже несколько недель стоит нелетная погода, и синоптики не обещают скорого улучшения. Отдыхаем, а по правде сказать — скучаем.
Как-то меня вызвал командир полка и говорит:
— На фронте сейчас затишье, и есть возможность, если вы не против, съездить в кратковременный отпуск. Говорите — куда и получайте проездные документы.
— Конечно, не имею возражений, товарищ подполковник… — обрадовался я.
— Тогда завтра вперед, на восток.
И вот я снова в Москве. На улицах уже почти нет укреплений, завалов, мешков с песком. Исчезли «ежи» и железобетонные надолбы. В городе, как всегда, строгий, деловой ритм жизни. Гитлеровцы уже не мечтали о захвате нашей столицы, но могли нанести удар с воздуха, поэтому везде дежурили зенитные подразделения, стояли орудия и аэростаты заграждения, высоко в небе кружили истребители, по ночам по-прежнему соблюдалась светомаскировка. Отряды ПВО и дружинники четко несли свою службу.
С волнением подхожу к Шмидтовскому проезду, здесь живет моя знакомая Таня. Вот и нужный дом. Нажимаю на кнопку звонка. Дверь открывает Татьяна. Они с матерью приняли меня как родного. Однако задержаться в Москве надолго я не мог: спешил в родное село Нехайки.
Поезд останавливается на станции Кононовка. Выхожу из вагона, оглядываюсь вокруг: от вокзала осталось лишь название, все разрушено гитлеровцами, сожжено. Небольшой сарайчик служит теперь пристанищем для пассажиров и железнодорожников.
Поодаль обнаруживаю подводу.
— Куда направляетесь? — спрашиваю ездового — пожилого колхозника в изношенной армейской шинели.
— В Шрамковку. А вам куда?
— В Нехайки…
Ездовой глубоко затягивается дымом самокрутки:
— Садитесь, подвезу к заводу, а там уж как-то доберетесь…
В пути расспрашиваю, как живется.
— Отстраиваемся. Завод уже работает. Вы, наверное, в курсе, что это значит для здешних. Люди перебиваются с хлеба на воду. Хозяйство ведь гитлеряками разграблено…
Директор Шрамковского сахарного завода Сергей Данилович Мирошниченко радушно встретил фронтовика. В одном из цехов, которые он мне показал, к нам подошла пожилая женщина:
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В этой книге рассказано о некоторых первых агентах «Искры», их жизни и деятельности до той поры, пока газетой руководил В. И. Ленин. После выхода № 52 «Искра» перестала быть ленинской, ею завладели меньшевики. Твердые искровцы-ленинцы сложили с себя полномочия агентов. Им стало не по пути с оппортунистической газетой. Они остались верными до конца идеям ленинской «Искры».
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.