Пламенное небо - [52]
На освобожденной территории между внешним и внутренним кольцами окружения разместились наши авиационные полки и зенитная артиллерия. Своими активными действиями они не давали возможности противнику совершать перелеты через «коридор» к окруженной группировке и обратно. Поэтому, неся большие потери, гитлеровцы принялись искать обходные маршруты. Часто меняли их, хитрили, прибегая к ночным полетам или используя сложные метеоусловия. Их самолеты часто вились над внешним кольцом окружения, пытаясь незаметно подобраться к своим войскам, но везде и всюду попадали под огонь наших истребителей и зенитной артиллерии.
11 декабря 1942 года 16 «юнкерсов» под прикрытием «мессеров» попытались прорваться к Сталинграду. В районе Чепурников их атаковали восемь машин Ла-5 и девять Як-1, поднявшихся по сигналу станции наведения. Результат боя: подбиты девять «юнкерсов», пять из них уничтожены, четыре сели на фюзеляжи. Уцелевшие экипажи взяты в плен. Семь машин повернули на юго-запад, но тут их догнали наши истребители. Уйти посчастливилось лишь одному гитлеровцу.
В начале января 1943 года была разработана операция по уничтожению транспортных самолетов противника на удаленных аэродромах Старобельск, Тацинская, Морозовская, Ростов. Одновременным ударом штурмовиков и бомбардировщиков повреждено и уничтожено около сотни вражеских машин.
В разгроме авиационной группировки противника немалую помощь оказали и наши подвижные механизированные части. Так, по рассказу генерала К. О. Петровского, его 117-я танковая бригада, участвовавшая в окружении фашистской группировки, вырвавшись на оперативный простор ночью, с ходу наскочила на базовый аэродром Морозовская. 150 «юнкерсов» и «мессершмиттов», склады с боеприпасами — бомбами и снарядами — танкисты уничтожили в считанные минуты. Разогнав машины, они обрубывали самолетам хвосты, приводили в негодность все аэродромное хозяйство. Был взят в плен и весь летно-технический состав — фашистские вояки, растерявшись, не успели сбежать либо улететь ночью. Придя в себя спустя некоторое время и стремясь не дать нам возможности воспользоваться их самолетами, фашисты принялись беспощадно бомбить свой же аэродром, расходуя боезапас на прицельное бомбометание по металлолому и попавшим в плен соотечественникам.
Тем временем наша авиация совместно с воинами наземных войск продолжала успешно громить упорно сопротивлявшегося противника.
Даже в ходе переподготовки на новую материальную часть мы не могли удержаться от боев, если этого требовала обстановка. Помню, в начале января я обучал над нашим аэродромом прибывшее пополнение — молодых летчиков Токарева, Камшеева, Мочалина, Кандакчяна. Только дал провозной на «яке» сержанту Мочалину и произвел посадку — не успел даже выпрыгнуть из кабины и заправить машину — как вижу: бежит ко мне механик старшина Борисовец. Запыхался, что-то выкрикивает на ходу, тычет рукой в небо. Оглядываюсь, а с востока на Сталинград плывут «юнкерсы». То ли заблудились, то ли сманеврировали, чтобы нагрянуть со стороны солнца. Транспортники идут без прикрытия истребителей. Ну как тут не воспользоваться выгодной ситуацией!
Заправиться бы… Но, охваченный боевым азартом, заставляю себя не думать ни о чем — надо взлетать. Для молодых летчиков будет наглядный урок: учеба на личном примере.
Запускаю двигатель, выруливаю на взлетную полосу, поднимаюсь в воздух. Догнать врага удается лишь над городом. Четыре «юнкерса», выполнив левый круг над Мамаевым курганом и чуть западнее его, сбрасывают на парашютах какие-то продолговатые предметы. Передаю своим по радио: «Атакую, высылайте помощь».
После первой очереди один из «юнкерсов» беспорядочно высыпает свой груз и, оставляя дымный шлейф, падает недалеко от аэродрома Гумрак. Я выхожу из атаки, смотрю на крыло, где под плексигласом вмонтирован показатель наличия горючего. Стрелка дрожит на 20 литрах. Какая досада! Хватит лишь на несколько минут полета. Совсем рядом — три «юнкерса», их можно легко уничтожить. Но тогда и мне придется падать вместе с ними в «котел», к окруженному врагу. Как быть?.. «А на чьем же самолете ты сейчас сражаешься, Иван? — задаю себе вопрос. — Неужели эта машина так и закончит боевой счет на одном «юнкерсе»? Нет, она способна на куда большие дела, еще много фашистских стервятников коптят наше небо. Боевая программа колхозного истребителя куда шире».
С набором высоты возвращаюсь домой. Навстречу мне торопятся на своих новых машинах Семен Шмалий, Николай Молчанов, Михаил Погорелов, Борис Бугарчев, догоняют недобитые «юнкерсы». В двигателе моего «яка» слышатся перебои. Но на горизонте показались знакомые очертания аэродрома. Мотор кашляет и умолкает, винт останавливается. Планирую на посадочную полосу. Короткая пробежка, и машина словно примерзает колесами к рыхлому снегу.
Первое испытание истребителя, построенного на средства колхозников-саратовцев, выдержано! Правда, в боевом азарте я чуть было не утратил машину, но вовремя взял себя в руки. А, как говорится, конец — делу венец. Мы еще повоюем с тобой, дружище! Держись только уверенней и тверже. А я впредь буду с тобой бережливее.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.