Пламенное небо - [24]

— Устали? — спросил с сочувствием.

— Малость есть, товарищ командир. Зевать не приходится, — вздохнул старший лейтенант Павленко. Гимнастерка на нем — хоть выкручивай. Волосы у всех мокрые, как после дождя.

— Значит, не дремали в кабинах. Поэтому и успех. Поздравляю, товарищи, с первой победой, — громко сказал командир.

Нечасто в начале войны мы слышали такие замечательные слова, и потому восприняли их с огромной радостью.

Затем Морозов назвал фамилии летчиков, отличившихся в бою, сбивших самолеты противника. Это Константинов, Рязанов, Амет-Хан Султан, Кобяков, Павленко, Глушихин, Степаненко. После похвалы — разговор об ошибках.

Майор больше говорил о боевых потерях, о бдительности и осмотрительности, особенно при заходе на посадку.

— Каждый летчик обязан наблюдать за своим хвостом, а также за хвостом своего товарища. В целях повышения бдительности в группе, приказываю применять «ножницы» или «змейку» (так называемые отвороты вправо и влево).

Осмотрительность и внимательность — вот слагаемые успеха. Забудешь об этом на миг — беда как раз тут и подкараулит тебя. Об этом мы должны всегда помнить.

Перед заходом солнца летчики во главе с командиром и комиссаром полка на грузовой машине поехали на рыбалку. Река Сосна совсем рядом. Авиационный моторист сержант А. И. Чернорог наломал в орешнике удилищ и теперь держал целую охапку. Несколько удочек мы достали у рыбаков. Прибыв на место, разошлись в поисках «рыбных» заводей.

Когда Анатолий Морозов, сняв с себя обмундирование и оставшись в одной майке и трусах, сел в лодку, отпихнулся веслом от берега и пошутил: «Что вы понимаете в рыбацком деле, молодежь», мы не придали этому значения. Каждый был занят своим поплавком. Но вот у лодки Морозова послышался взрыв, над водой поднялся фонтан. Мы все бросились к месту взрыва

Морозов стоял в лодке живой и невредимый, а вокруг в воде всплывали крупные рыбины.

— Но ведь так рыбачить опасно. И запрещено, — неуверенно произнес Рязанов.

Командир смутился.

— Ваша правда, — согласился он. — Но сообразите, куда уплывает рыба. К фрицам.

Из-за кустов, запыхавшись, прибежал Миронов, с голенищ его сапог стекала вода.

— Кто бросал?

Сразу догадался, увидев Морозова. Еще будучи командиром эскадрильи, тот получил от старшего батальонного комиссара нагоняй за подобный проступок.

— Последний раз предупреждаю! — в голосе Николая Ивановича звучали жесткие нотки. — Последний!

После ужина начальник штаба майор Федюнин предупредил нас: получен приказ с раннего утра вылетать звеньями на сопровождение бомбардировщиков. Значит, всем немедленно спать. В шалаше из привядших веток мы крепко уснули под неугомонный щебет птиц. Они предвещали на завтра отличную погоду.

Утром по сигналу адъютанта первой эскадрильи старшего лейтенанта И. М. Трантина мы быстро приводим себя в порядок, торопимся к самолетам. Механик Алексеев, размаскировав машину, докладывает о готовности.

Ждем ракету, она будет запущена с командного пункта полка, как только появятся бомбардировщики. И вот зеленые искры рассыпаются в небе, исчезают в ярких лучах восходящего солнца. На востоке в небе сверкают девятки Пе-2. Взлетаем звеньями и идем за колонной. Выше нас, поблескивая крыльями, вдоль боевого порядка проходят машины МиГ-3 из соседнего истребительного авиационного полка. Если «миги» составляют ударную группу, то «харрикейны» должны прикрывать бомбардировщики непосредственно.

Какая огромная группа самолетов различных типов! Даже при взгляде с воздуха мы кажемся весьма внушительной армадой: колонна «петляковых» девятками — всего 60 бомбардировщиков и 40 истребителей. Давно мы не видели в небе такого количества наших машин.

Противник на этом направлении имеет довольно сильное воздушное прикрытие, линия фронта встречает нас густыми взрывами, которые ложатся то слева, то впереди, то сзади. Нам приходится часто маневрировать. Если истребители свободны в выборе маневра, то у бомбардировщиков возможностей значительно меньше. Они вынуждены выдерживать свой курс, зенитный огонь для них поэтому весьма опасен. Противник пристрелялся, и два «петляковых» вдруг вспыхивают, идут со снижением к земле. Остальные, не сворачивая, плывут по курсу. Жаль тех двух экипажей: если и уцелели, что будет с ними в стане врага?..

Цель впереди: на опушке леса колонна танков. Ведущая девятка подворачивает влево и сыплет туда бомбы, словно орехи. Секунда, две… Высокие столбы огня и дыма поднимаются с земли, горят танки, автомобили, человеческие фигурки разбегаются в стороны.

Трудно передать словами те чувства, которые испытываешь, когда видишь во вражеском стане растерянность, панику, страх. Значит, не напрасны наши ожидания, упорная учеба, жертвы, понесенные в ходе боев. Мы платим врагу сполна за все, что причинил он нашей Родине. В каждом уничтоженном гитлеровском танке, орудии, самолете мы видим теперь начало нашей победы, хотя понимаем: до полной еще не близкий путь…

Разворачиваемся и ложимся на обратный курс, барражируем над колоннами, просматриваем воздушное пространство в различных направлениях. Выше над нами «ножницами» прорезают небо «миги». Неожиданно сквозь заслон ударной группы «мигов» прорываются «мессершмитты». С остервенением, на какое лишь они способны, набрасываются на «петляковых». В бой вступает наша группа непосредственного прикрытия. Командир эскадрильи капитан Ищук приказывает: не отставая от основной группы «подопечных», короткими ударами отсекать «мессеров». Трассы пушечного огня переплетаются с огненными стрелами «эресов» и дымными клубками зенитных разрывов.