Пламенное небо - [18]
— Правильно ты сказал. И главное, я считаю, в том, что человек, обдумав, сам кается, карает себя не менее жестоко, чем наказание, наложенное командиром или судом. Последнее действует не так, как собственное… Глубину своей вины за проступок почувствуешь тогда, когда устроишь суд над самим собою. Правду говорю?
— Правду, товарищ старший батальонный…
— Так вот, — Николай Иванович снова сел напротив меня. — Если ты уже достаточно прочувствовал свою вину и мыслями, наверное, побывал среди «штрафников»… Так?
— Побывал, товарищ комиссар, — тяжело вздохнул я.
— То мы с командиром решили не передавать дело в суд. Полагаю, хватит и того, что серьезно поговорили. Твой комэск тоже приходил и просил за тебя. Мы прислушались.
У меня повлажнели глаза.
— Вот это, брат, никуда не годится, — нахмурился Николай Иванович. — Ты, Ваня, человек военный. И привыкай ко всему. В иных обстоятельствах, случается, каплет из глаз, а ты повелевай себе: не смей! Ты воин. Не хныкать!.. Завтра тебе вручат отремонтированный самолет. Уверен, доверие наше оправдаешь.
— Товарищ комиссар… Буду летать и бить фашистов, пока хватит у меня сил! До последней капли крови!
— Ну, о смерти давай не думать. Не накликай, и она тебя обойдет, — улыбнулся Миронов, поднимаясь и давая этим понять, что разговор окончен.
Я возвращался от комиссара с чувством облегчения. Никогда в жизни не забуду и то утро и разговор. Казалось, Николай Иванович заглянул мне в самую душу. Какой же он замечательный человек! Какая мудрая и справедливая наша партия! Ведь это она посылает таких людей проводить ее мысль, ее линию в жизнь. Хотелось сейчас же, сию минуту сесть в самолет и подняться в небо, броситься на врага и оправдать доверие командира и комиссара, сурово, но верно оценивших мой проступок и поверивших в мою искренность.
И теперь, спустя десятилетия, когда я вспоминаю ту беседу, передо мной всплывает образ комиссара ленинской закалки Н. И. Миронова. Николай Иванович был невысокого роста, коренастый, с неширокими, но тугими плечами, подвижный, непоседливый. Густые русые кудри, синие глаза, нос прямой, немного вздернутый на кончике.
Комиссар был награжден многими орденами и медалями. Среди них и монгольский орден Красного Знамени — свидетельство отваги и героизма, проявленных Николаем Ивановичем в боях на Халхин-Голе, где он лично сбил три вражеских самолета.
Большой опыт, умение владеть собой в самых сложных обстоятельствах, разговаривать с людьми весьма просто, убедительно создавали ему непререкаемый авторитет. Беседуя с нами, он внимательно выслушивал каждого, много времени проводил среди подчиненных, жил интересами людей, помнил о них.
То была первая и последняя за все тридцать семь лет летной службы поломка самолета по моей вине.
Над городом Ярославлем
Оказывается, не так уж далеко мы от фронта, если судить по действиям противника. Гитлеровцы совершили ряд налетов на Ярославль и Рыбинск. Теперь наша задача — поставить перед ними воздушный заслон.
Каждый день полк патрулировал в воздухе на разных высотах — от пяти до восьми тысяч метров. Летчики выполняли поставленную задачу со всей ответственностью, насколько позволяли силы и уменье. Тут во всей полноте проявились изъяны «харрикейнов». Пришлось и мне почувствовать их на себе.
…Звено поднялось на перехват «юнкерсов», приближающихся к Ярославлю с запада. Бомбардировщики, увидев нас, отворачивают вдруг не на запад, а на восток. Почему на восток? Пытаемся отрезать их, чтобы не дать возможности затем бежать на запад, но они упорно продолжают полет в восточном направлении. А вот и разгадка! Километрах в сорока-пятидесяти восточнее Ярославля тянутся мощные кучевые облака. Фашисты решили за них спрятаться.
Выбираю одного Ю-88, догоняю, даю очередь из пулеметов. Дистанция длинновата, пули достигают лишь верхнего стрелка. Нужно сблизиться, сократить расстояние и ударить наверняка — по двигателям. Сближаюсь под пулями врага. Пилот на «юнкерсе», видимо, опытный. Он резко переводит самолет в пике, давая тем самым возможность своему нижнему стрелку воспользоваться незадействованным оружием. Тут мой «харрикеин» вдруг пошатнулся, двигатель кашлянул, из его блоков потекла вода.
В кабине стало темно, ее окутал пар, заслонивший от глаз приборы. Не вижу и «юнкерса». По-видимому, он нырнул в облака и скрылся от преследования.
Делать нечего — возвращаюсь на свой аэродром. Двигатель, весь окутанный облаками пара, еле тянет израненную машину. Толчок при посадке — и двигатель заклинивает. Оказывается, из кожуха охлаждения вытекла вода.
Прибежал авиатехник, удивленно ахнул:
— Ну, Степаненко, родился ты в рубахе, — и добавил:
— Долго пролетаешь!
Вся машина изрешечена пулями, у винта отбит один конец лопасти, обшивка мотора тлеет, двигатель раскален до предела.
Мне и раньше говорили, что с дальней дистанции нечего и пытаться поразить врага: пули «харрикейна», если и попадут в него, то никакого ущерба не причинят. А с близкой? Враг поразит тебя быстрее, чем ты к нему приблизишься. У нижнего и верхнего стрелков наготове крупнокалиберные пулеметы. Пока ты будешь сближаться, он успеет дать по тебе прицельную очередь. Главное — быстрота и внезапность, молниеносный удар сверху, чтобы враг не успел опомниться.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.