– Два мелких Мартино и трое разнообразных Родригесов, – сказал Оберт нарочито бодрым голосом. – А также зануда Россиньоль, который испортит нам всем настроение.
– Если там еще Бастид и Торрес, – сказала Клэр, – то это почти вся наша десятка. За вычетом старшего Мартино. Который решил остаться.
– Зато у нас будет Ниденталь, – улыбнулся Оберт. – Быть может, он сумеет нейтрализовать Россиньоля своими побасенками из жизни макроэкономических показателей.
Клэр хихикнула:
Мимо них быстрым шагом, с мрачными решительными лицами, проходили знакомые и малознакомые поселяне. Некоторые женщины молча плакали. Дети не понимали, что творится с их матерями, и не очень-то по этому поводу огорчались. «Это все я затеял», – подумал Оберт. Он вдруг понял, почему хотел остаться. На тот случай, если иллюзорный шанс все же, непонятно как, но обернется полновесным избавлением… ему трудно было представить свою дальнейшую жизнь под невыносимым гнетом потерь.
«I’ll think of it all tomorrow»[7], – сказал он себе, беря Клэр под руку.
– О, у нас новый командир, – желчно проворчал Россиньоль, однако же увязываясь следом.
– Хорошо, что не стали прощаться, – сказала Клэр.
– Верно, – согласился Оберт. – От прощаний много слез, много истерик и мало толку. И потом, никто на самом деле не собирается умирать.
– У меня такое чувство, – проговорила Клэр, – что ты всегда знаешь больше, чем говоришь.
– Так и есть, – сказал он и плутовато улыбнулся. – Хочешь, открою секрет? Нас спасут в самый последний момент.
17. Истребители Миров, демоны смерти
Тринадцать эхайнов. Девять матросов, три унтера и второй навигатор Оккиорн за главного. И один на всех приказ: «Во имя Десяти Стихий, убивайте всякого, кто не эхайн». Не всем он был по нраву, и в особенности самому Оккиорну, но отменить его было некому. Каптор Хэнтауту, по своему неприятному обычаю отделившийся от основной группы, к точке встречи так и не явился, чем навлек на себя невысказанные, но вполне весомые подозрения в дезертирстве. Что ж… тот, кто без видимых колебаний покинул главный пост флагманского штурм-крейсера в угоду непонятным целям, с тем же успехом мог бросить на произвол судьбы и дюжину сослуживцев. Но приказы затем и существуют, чтобы их исполнять. Они не только упрощают армейскую жизнь, но и упорядочивают мир. Без приказов очень скоро воцарится хаос. Поэтому второй навигатор Оккиорн с фальшивым воодушевлением покрикивал: «Живей, живей, парни, шевелите ходулями… Сделаем дело и вернемся на родную жестянку…» Азартный блеск в глазах какого-нибудь там командор-сержанта Гротизурна или матроса Иратхирха был ему неприятен. Они пересекли поселок, даже не озираясь по сторонам… дома как дома, куда ни ткнись – все пустые, и если уж работать с толком, то полагалось бы все их предавать огню сразу после обследования, но кому же придет в голову следовать тактике выжженной земли внутри космической станции… почти не запыхавшись, хотя не одному Оккиорну, должно быть, подумалось, что личные гравигены вовсе не помешали бы. Миновали поле церфесса с его скребущим по душе неумолчным шорохом. Матросу Цардастарну померещилось движение в самой гуще колосьев, пальнул навскидку – взметнулось сине-зеленое облако растительного крошева вперемешку с грунтом. Над ним ядовито посмеялись, не прекращая движения. На границе поля и лесополосы нелепо и сиротливо торчала пустая сторожевая башня. Одна из тех, с которых следили за поведением заложников четверо охранников, что повстречались им еще на подступах к поселку. У охранников не было директив, каковые препятствовали бы оставить посты и бросить все к трепаным демонам. Они и бросили, и теперь уносили ноги подальше от греха, хотя и прятали взгляды пристыженно, сознавая, очевидно, что их товарищам, с которыми они делили кров и солдатскую пайку, суждена намного более скверная участь. Направление, впрочем, указали и описали диспозицию в меру своего соображения (все четверо, как на подбор, один другого тупее; такие, должно быть, здесь только и могли выдержать). Две с небольшим сотни этелекхов, вооруженные тремя цкунгами, ни тем ни другим толком не владеющие и начисто лишенные боевого духа. Десять патрульных, все при скернах и хоксагах, то есть оснащенные легче легкого, но жестко мотивированные приказом защищать вверенные им жизни. Если к ним добавить еще капрала Даринуэрна, изрядно симпатизирующего этелекхам, то мало не покажется. Есть еще капитан Ктелларн… но этого, если и появится, можно в расчет не принимать: такой и сам с готовностью загрызет любого этелекха, тот еще психопат, по чердаку ветер гуляет, окно на последней петле держится… Теперь охранники, верно, уже смолили гнячку на борту люгера и не чаяли поскорее отсюда подорваться. А эршогоннары между тем ступили на опушку леса… и попятились, оглушенные невыносимой вонью. «Что за херюзга?!» – прокашлял сквозь слезы Оккиорн, в замешательстве перейдя на кнакабум, чего при обычных обстоятельствах демонстративно избегал. «Льергаэ, янрирр навигатор, – с готовностью ответил старшина Ктаригу, тертый калач, перестарок, многое повидавший, но с дисциплиной бывший не в ладах, что и стало причиной его задержки в продвижении от унтеров к более высоким чинам. – Валит с ног почище
