Плакальщик - [23]

Длинная и узкая комната с темно-красными обоями и приглушенным освещением лампами дневного света, расположенными в верхней части стен, была покрыта сплошным роскошным ковром зеленого цвета.

Комната напоминала музей. В стеклянных витринах на зеленом бархате лежали монеты. На квадратных подставках разной высоты располагались статуэтки различных стилей и эпох. Из алебастра, бронзы, папье-маше, штукатурки, дерева. Ни одна из них не превышала высотой трех футов. На стенах висели мечи редкой работы, а высокий и узкий книжный шкаф со стеклянными дверцами, стоявший в конце комнаты, наполовину заполнен имевшими древний вид томами. Большинство — толстые и тяжелые, в кожаных переплетах.

— Все это дерьмо, — сказал Менло с некоторой долей презрения в голосе. — Кейпор совершенно неразборчив в художественных пристрастиях. Он покупает, потому что каждый экспонат здесь годится только для продажи, а не потому, что добавляет вдохновения эстетическому восприятию.

Посмотрите на эту гадость. Какое смешение стилей и периодов! Что бы Кейпор сделал со ста тысячами долларов, позволь только их оставить ему! Он целый дом наполнил бы такими кошмарными вещами, как эти. Такая безвкусица не заслуживает ста тысяч долларов!

Он, хмурясь, прошел в глубину комнаты. — Правда, есть кое-что и стоящее, — продолжал он. — Немного. Совсем немного. Вот там Гарднер, один из лучших современных художников. Но в подобном окружении как может раскрыться его подлинная ценность?! А-а... Вот и ваш Плакальщик.

Он стоял в углу возле книжного шкафа на низкой подставке, почти скрытый от взоров. Белый, небольшой, одинокий, согбенный от горя. Отвернувшийся от зрителей. Молодой монах с нежным лицом, откинутый капюшон раскрывал золотые волосы. Руки изящные, с длинными пальцами. Из-под грубой белой рясы чуть виднеется правая нога. Большие и полные печали глаза уставились в пол. Согнутая левая рука тыльной стороной ладони подпирает щеку и прикрывает лицо. Вытянутые пальцы правой руки обхватывают левый локоть и предплечье. Широкий рукав спадал с левого предплечья, открывая тонкое и изящное запястье. Все тело изогнуто влево и слегка наклонено вперед. Он выглядел так, словно горе сразу его состарило, будто он оплакивал все достойное в мире, ушедшее в небытие во все прошлые времена.

— Понимаю, — произнес мечтательно Менло, глядя на Плакальщика. Осторожно протянув руку, он взял статуэтку и внимательно рассматривал ее с разных сторон. — Я понимаю страсть вашего мистера Харроу. Да, я понимаю.

— Теперь деньги, — напомнил Паркер. Для него эта статуэтка представляла всего лишь шестнадцать дюймов штукатурки, за доставку которых ему уже полностью уплачено.

— Да-да. Совершенно верно. Точно. — Обычная улыбка Менло вновь появилась на лице. Он передал статуэтку Паркеру. — Как вы так замечательно выразились, теперь деньги...

Он повернулся, разглядывая комнату и бормоча про себя:

— Аполлон... Аполлон... — Затем щелкнул пальцами. — А-а... там.

Он двинулся мимо статуэток, ловко лавируя между ними, и остановился у статуэтки — серая фигура сидевшего на пне молодого человека.

Паркер и Генди последовали за ним. Генди держал в руках чемодан. Толстыми пальцами Менло потрепал статуэтку по плечу и счастливо улыбнулся Паркеру:

— Видите? Самое замечательное изобретение. В вашем языке, полагаю, есть особое выражение для этого. Не видно леса за деревьями. В нашем случае из-за леса не видно дерева.

— Здесь, в статуэтке? — спросил Паркер.

— Совершенно верно. Смотрите. — Менло положил руки на голову статуэтки и повернул. Раздался скрип, и голова оказалась в его руках. — Полая, — оказал он. — Молодой Аполлон. Пень, на котором он сидит, набит деньгами. — Он просунул руку внутрь и вытащил пачку зеленых купюр. — Видите?

— Ладно, давайте их упакуем, — поторопил Паркер.

Генди открыл чемодан. Менло горсть за горстью доставал купюры, а Паркер и Генди запихивали их в чемодан. Все купюры были старыми. Сотенные. Полусотенные. Двадцатники. Горсть за горстью. Постепенно все перекочевали в чемодан. Они не делали попытки пересчитать деньги. Просто быстро и молча пихали ассигнации в чемодан.

Когда чемодан наполнился, что-то из ассигнаций еще оставалось.

— Итак, я ошибся в расчетах. — Менло с улыбкой глядел на две пачки купюр в руках. — Кто бы подумал, что такая маленькая статуэтка будет содержать, в себе так много.

Он набил купюрами карманы. Внезапно его правая рука выскочила из кармана с пистолетом “стандарт” 22-го калибра с двумя стволами. Оружие довольно слабое, но на близком расстоянии действует так же хорошо, как и любая другая модель.

Улыбка Менло стала широкой и добродушной.

— Теперь, мои дорогие профессионалы, — проговорил он, — я в высшей степени опасаюсь, что нам придется расстаться. Вы мне на самом деле замечательно помогли, и мне бы хотелось по крайней мере тем же отплатить вам, сохранив ваши жизни... Но однажды вы уже продемонстрировали свою способность находить жертвы. Потому мне придется предпочесть иной выход, чтобы не проводить остаток своей жизни, постоянно озираясь и оглядываясь через плечо. Надеюсь, вы понимаете?

Паркер и Генди одновременно кинулись в противоположные стороны. Но и Менло в своем деле тоже был профессионалом. Его лицо напряглось. Он дважды выстрелил и оба раза попал. Генди отбросило и ударило о стену. Бесформенной массой он рухнул на пол. Паркер, размахивая руками, отшатнулся назад, роняя статуи в своем падении на подставку.