Дженни хотела вернуться в Нью-Йорк, покинуть эти места, но доктор Филстром отсоветовал ей:
— Эти пони - лучшая терапия для детей.
— Я просто не могу больше оставаться в этом доме.
Выход придумал Марк: здание сельской школы на западном конце его участка, которое он давно перестроил для себя.
— Когда папа переехал во Флориду, я забрал фермерский дом, а это жилье сдавал внаем, но уже полгода оно пустует.
Дом был очарователен: две спальни, просторная кухня, изящная гостиная, не слишком большая, так что, когда Тина плакала от кошмарных снов, Дженни тут же оказывалась рядом с ней.
— Я здесь, Динь-Динь. Засыпай.
Дженни рассказала Люку, что хочет передать ферму Крюгеров Историческому обществу.
— Подумай хорошенько, Дженни, — ответил тот. — Ферма стоит целое состояние, и, видит бог, ты заслужила право владеть ею.
— Мне всего хватает. А жить там я все равно не смогу.
Дженни закрыла глаза, отгоняя воспоминания о колыбели на чердаке, о панели за изголовьем кровати, о статуэтке совы и портрете Каролины.
Часто в гости приезжала Руни, с гордостью сидя за рулем машины, которую купил для нее муж: спокойная Руни, которой больше не нужно было ждать дома на тот случай, если Арден вдруг вернется.
— Если надо, можно смириться с чем угодно, — сказала она. — Самое ужасное - это неизвестность.
Дженни навещали люди из Грэнит-Плейс.
— Самое время приветствовать тебя здесь, Дженни.
А многие добавляли:
— Дженни, нам так жаль.
Гости приносили с собой рассаду и семена.
Дженни возилась в саду, погружая пальцы в мягкую влажную землю. На подъездной дорожке раздался шум мотора универсала, и девочки помчались навстречу Марку. И Дженни вдруг с радостью поняла, что она, как эта земля, тоже готова к новому сезону, новому началу.
