Плач третьей птицы: земное и небесное в современных монастырях - [16]
Так духовное перетекает в материальное. Единство обладает огромной самостоятельной силой: брат от брата укрепляем, все за одного и один за всех, жизнь обществом, в коем одно сердце и одна душа, Один Отец – Бог, и одно отечество – Иерусалим небесный{86}. Монастырь – иной град, экстерриториальное образование, защита, крепость, священное пространство, укрывающее от соблазнов и вражды мира, совместный труд, приносящий одну на всех победу: наши яблоки! наше масло! наш хлеб! наш мед! наш сайт!
Даже еда, всегда вкусная, хотя и лишенная остроты и разнообразия (меню, как правило, составляется раз навсегда и изменяется разве из-за перебоев с какими-то продуктами), приготовленная с соблюдением ритуальных отличий: освященные фрукты и мед, куличи и пасхи, поминальные и масленичные блины, коливо в Великий пост – даже пища приносит ощущение красоты и подлинности благословляемого Богом бытия; так материальное перетекает в духовное. «Боже мой! – шепчет паломница, глядя на умиротворенных монахинь, снующих посреди цветов и сосен: – На земле в раю живут и после смерти в рай попадут!»
Единство обладает огромной самостоятельной силой: брат от брата укрепляем, все за одного и один за всех, жизнь обществом, в коем одно сердце и одна душа, Один Отец – Бог, и одно отечество – Иерусалим небесный.
Но, конечно, не всё и не всегда гладко и красиво. Летописи и хроники фиксируют всё яркое, достойное памяти: закладку фундамента, окончание ремонта, постриги, встречи архиерея, кончины насельников, а мелочами, как правило, пренебрегают, хотя из них и складывается повседневная жизнь. К примеру, перед каждым большим праздником случается небольшой конец света: машина, которая везет священника, ломается на полдороге, от пьяного пастуха разбредаются коровы, у м. Е. сердечный приступ, из-за грозы отключается электричество… Поразительно, что к началу всенощной всё устраивается: машину с батюшкой притаскивают на буксире, коровы, нагулявшись, возвращаются, м. Е. от укола становится лучше, включают электричество, а сердца переполняются благодарностью: испытания сближают и дают урок помощи Божией.
Но вот архимандрит Киприан (Керн), человек ученый, книжник, но несомненный монах по мироощущению, говорил об ужасе общежития: монашество – это беспросветный физический труд, это окружающая среда безграмотных мужиков, это сфера интересов о сегодняшней трапезе, о монастырских новостях, о том, кто завтра служит и т. д.{87} В самом деле: ведь семью (как и родителей, сестер, братьев) не выбирают; а ну-ка выпадет мыкаться всю оставшуюся жизнь с совсем чуждыми людьми, с которыми никогда бы по личной склонности не сошелся, как говорится, на одном километре?
В монашеской семье непременно придется телесно и житейски соприкасаться с теми, кого Бог пошлет, в том-то и премудрость, потому что нельзя спастись в благоустроенном одиночестве. Первые христиане зажглись мгновенно, а нам всё надо наживать, обучаясь, в длительном душевном подвиге. Жалеть издалека – пожалуйста, хоть все человечество – очень просто благоволить и сострадать тем, кто не касается моей свободы. Еще проще дружить по сродству взглядов и увлечений; уже идут разговоры, чтобы и церковные приходы устраивать по интересам, вроде клубов, как на Западе: здесь собирается, к примеру, молодежь, там творческая интеллигенция, отдельно технари, за углом крупные предприниматели, а в храме близ рынка мелкие…
Но для христианина ценно не обоюдное наслаждение взаимопониманием, а духовный рост, внутренняя работа, ограничение самости. К. Леонтьев, который жил среди монахов и сам принял монашество, видел несовершенство и греховность монашеского большинства, но понимал, что и среднего уровня в монашестве не легко достичь, а очень трудно; со стороны заметно дурное и слабое, Бог же видит все тайные усилия ради исполнения заповеди, все болезненные внутренние жертвы и самых слабых подвижников, и самых грубых людей{88}, и Он силен, порой неожиданно, соединить несоединимое.
Иногда отчетливо понимаешь: если б не Божие благоволение, критическая масса наших самолюбий, нетерпений, нервов и обид мгновенно разнесла бы любой монастырь вдребезги: первое сопрано опоздала, регент в раздражении одергивает всех подряд, альты мстят яростным молчанием, цепная реакция ползет дальше, трапезница швыряет тарелку под ноги келаря, келарь срывается на крик, кухарка убегает плакать, у вышивальщиц дрожат руки, художницы не в силах сесть за работу, до хаоса рукой подать… Никто уже не помнит, с чего началось, смятение охватывает всех. И вдруг внезапно шторм прекращается, все падают на колени, предупреждая намерение игумении наказать виновных: «Опять рот мне затыкаете вашим простите…» Продолжительное жительство в монастыре, сказал незабвенный святитель Игнатий, приносит нам хотя тот плод, что мы начинаем зреть немощи наши и всё упование наше возлагать не на себя, но на Искупителя нашего{89}.
Как заметил классик, счастливые семьи счастливы одинаково, а несчастные несчастливы по-своему; единство иногда подвергается, по нашим грехам, искажению, порче: скажем, когда некоторые равнее
Богословско-литературное наследие Леонтия Византийского, знаменитого богослова и полемиста VI века, до сих пор остается недостаточно изученным в России, между тем как на Западе в XIX–XX вв. ему были посвящены десятки исследований. Современному российскому читателю известны, пожалуй, лишь краткие упоминания о Леонтии в трудах протоиерея Георгия Флоровского и протопресвитера Иоанна Мейендорфа. До сих пор нет полного русского перевода ни одного трактата Леонтия Византийского... Не претендуя на полноту и окончательность, предлагаемый ныне сборник исследований призван дать современному российскому читателю необходимые сведения о составе «Леонтиевского корпуса» (Corpus Leontianum), его предполагаемом авторстве, структуре и содержании входящих в него богословских трудов. *** Редакционный совет Центра библейско-патрологических исследований (программа поддержки молодых ученых ВПМД) Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви: Иерей Сергий Шастин (настоятель Крутицкого Патриаршего Подворья, Председатель Всероссийского православного молодежного движения и Братства Православных Следопытов) Диакон Михаил Першин (директор центра, заведующий информационно-издательским сектором Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви) Иерей Сергий Осипов (технический редактор) Проф.
Впервые я познакомился со Спердженом, купив его книжку в букинистическом магазине в Ливерпуле в 1950 году, хотя после этого потребовалось еще несколько лет, чтобы я по-настоящему узнал его. На моей книжной полке стояли несколько его книг, и мне, тогда еще молодому христианину, нравилась горячая вера их автора, но по большей части я все же воспринимал Сперджена как чудо-проповедника чуждой мне викторианской эпохи. Тогда я был согласен с одним современным писателем, сказавшим, что «в век скучных английских проповедей Сперджен говорил захватывающим, богатым, метафорическим языком». К трудам Сперджена я относился как к обычным современным христианским книгам с евангельским содержанием, разве что их было слишком много.
Псково-Печерские листки — уникальное собрание духовного опыта, накопленного насельниками Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря более чем за 500 лет. Издаваемые ещё со времён Великой Отечественной войны, эти листки и по сегодняшний день призваны помогать всем ищущим духовного возрастания и утешения. Теперь прикоснуться к многовековому опыту духоносных отцов смогут все — Псково-Печерские листки, старательно отобранные и оформленные, издаются отдельными, тематическими сборниками. Сборник «Как сохранить семью счастливой?» расскажет о том, как важно подготовиться к созданию семьи, как не потерять счастье и радость первых дней совместной жизни и сохранить эти светлые чувства на протяжении долгих лет; поможет научиться переносить трудности и испытания, столь неизбежные в каждой семье; подскажет, как воспитывать ребёнка в любви и живой вере в Бога.
В этой небольшой книге автор, игумения Евпраксия, рассказывает о жизни рядом со старцем, лаврским архимандритом Наумом (Байбородиным; 1927–2017). Много всего удивительного, чудесного происходило постоянно, но разве можно привыкнуть к чуду… А ведь самым большим чудом был сам Батюшка. Отец Наум был живым примером святости, примером невозможного для человека наших дней совершенства, примером полной безпощадности к себе и жертвенности, милосердия и безконечного терпения. В публикуемых рассказах запечатлены некоторые истории, связанные с его благословениями, его молитвами и заботами о своих духовных чадах.
Печ. по "Сочинения древних христианских апологетов. Пер. П. Преображенского, СПб, 1895".Золотое слово Священного Предания (I-III век., вып. 09). - М.: 2001. С. 16-22.
Доклад, написанный для «БастКона»-2005.
Эта книга — первое современное научное объяснение веры в Бога, духовного опыта и приобщения к высшей реальности, мистических озарений, действия молитв, религиозных обращений, общения с духами, околосмертных видений, переживания выхода души из тела и других явлений, которые обычно связывают с божественным присутствием или действием сакральных сил. Мэтью Альпер — один из основателей нейротеологии, самой перспективной на сегодняшний день области научных исследований религиозной жизни, духовности и мистицизма.
Об этом человеке мало что известно широкой публике. Главное произведение его жизни ни разу не публиковалось за последнее столетие в полном виде, в то же время трудно сравнить с ним по мощи, смелости, силе выразительности какую-либо другую книгу, написанную о следовании за Христом в ХХ веке. Этот человек — архимандрит Спиридон (Кисляков), эта книга — «Исповедь священника перед Церковью». Анархист, бунтарь, чудак, бесстрашный миссионер, протопоп Аввакум ХХ века, мистик, нашедший на Первой мировой войне свой путь в Дамаск, обличитель, которого «после всего этого» пожалел и уберег патриарх Тихон… Забытое имя возвращается, великая книга о подлинной свободе во Христе выходит.
Увлекательная история литературных подделок в Древнем мире, написанная одним из самых известных в мире специалистов по Библии и раннему христианству. Почему авторами многих христианских евангелий, посланий, трактатов и откровений были совсем не те люди, которым их приписывают? Можно ли считать библейские тексты подделками? Зачем неизвестные христианские авторы сознательно обманывали своих будущих читателей? Как работали фальсификаторы раннехристианских текстов? «Великий обман» – это прекрасно изложенная, научно обоснованная, богатая фактами и примерами, драматическая история борьбы за истину.
Как появились популярные представления о божественной сущности, высшем благе, вечных ценностях, бессмертной душе, истине, смысле и первопричине всех вещей; о чем мы говорим, когда говорим о духовной жизни, душе и Божьем промысле; почему религиозные представления — это знание ни о чем; что мы находим, когда начинаем искать Бога в мире и в истории; есть ли разница между истинно верующими и чудаковатыми поклонниками эксцентричных вещей; почему в религиозной жизни так много истерии и невежества, делает ли вера совершеннее человека и мир; почему политики так хорошо относятся к религии.