Плач Минотавра - [10]

— Я согласна.

— Великолепно, — Европа наконец улыбнулась. — Теперь слушай меня внимательно и запоминай, у нас нет времени: ты должна превратить жизнь Миноса в пытку, сделать так, чтобы он позабыл, чему научил его отчим. Но прежде подчини его себе настолько, чтобы он жить не мог без твоего голоса и твоего тела. Делай все, что умеешь, но своего добейся. Как я понимаю, в тебе недавно проснулась семейная склонность к магии, — Пасифая недовольно нахмурилась. — Так вот, с сегодняшнего дня ты используй ее полностью, без остатка: приходи к нему во сне в обличье кобылицы, заставь его страдать от бессонницы, так же, как я заставила страдать Астерия, не дай Криту погибнуть…

Европа остановилась на мгновение, чтобы вдохнуть. Пасифая решила, что настала ее очередь высказаться. Девушка говорила сквозь зубы, в голосе ее слышались истерические нотки.

— Для меня нет лучшей доли, Мать, чем терзать сердце твоего сына.

— Послушай меня хорошенько, девочка, — сказала ей Европа со всей строгостью, на которую была способна, — помни, что ты можешь пролить человеческую кровь лишь по воле Богини, будучи подвластной ее чарам, в священной ярости. Если же хоть раз ты совершишь грех, убив человека по собственной прихоти, Минос победит навсегда.

Молниеносным броском змея вцепилась в мышь и начала неторопливо заглатывать ее.

Превращение

Астерий посвятил немало времени строительству роскошной усыпальницы: большой подземной пещеры, вырытой на склоне священной горы Юктас. Помпезный и безвкусный мавзолей был возведен стараниями недоумевающих кносских зодчих: до того на Крите умерших всегда клали в амфору в позе зародыша в материнской утробе и закапывали неглубоко в землю. Хороня своего отчима, Минос в точности следовал всем варварским ритуалам, хотя ему было очень непросто сделать так, чтобы люди не унесли оружие и другие вещи Астерия, решив, что тот просто забыл раздать перед смертью свое имущество, как часто бывает с теми, кто слишком много думает о собственной смерти. В конце обряда Минос потребовал, чтобы к нему привели мать. Царевич собирался оставить ее в пещере, завалив вход камнями, и замуровать заживо.

Когда вместо матери Минос увидел молочного теленка, возмущению его не было предела.

— Что это? Зачем мне это животное? — раздраженно спросил он у жрицы, отдавшей ему теленка.

— Этот теленок — воплощение Европы, — и глазом не моргнув, заявила жрица. — Богиня… я хотела сказать… Зевс превратил ее в животное, чтобы облегчить ей переход в мир мертвых.

Минос попытался оценить соотношение сил, хорошо помня, что его отчим не слишком преуспел в войне против жриц. Он видел, что все критяне, участвовавшие в церемонии, смотрят на него с нетерпением. Они хотели как можно быстрее выбраться из пещеры и покончить с абсурдной церемонией. Минос повернулся к старым товарищам Астерия. Многие из них успели стать настоящими критянами. В ответ на взгляд молодого царевича они лишь пожали плечами. В конце концов Минос оставил в пещере тихо и жалобно мычащего теленка и приказал своим людям замуровать гробницу.

В это самое время в расположенном неподалеку морском порту Катсамба Европа, поддерживая рукой юбки, с помощью двух финикийских моряков поднималась на торговое судно.

— Жрица! — воскликнул один из моряков, узнав ее. — Плохие времена настали для Крита.

— Крит переживет ахейцев, — твердо сказала Европа. — Но кто знает, какая беда придет за ними.

Корабль, медленно переваливаясь на волнах, начал удаляться от берега, направляясь в бесконечное зеленое море. Беременная Европа одиноко застыла на корме и со слезами на глазах смотрела, как за горизонтом исчезает берег острова, земли где она родилась, но умереть не сможет.

II ПАСИФАЯ

Ведьмы Эа

Пасифая была дочерью Персеиды, дочери Тетис, дочери Геи. Она родилась в Гортине, в полнолуние за шестнадцать лет до того, как Европа навсегда покинула Крит. Как и все женщины, родившиеся под полной луной, Пасифая отличалась необычайной остротой чувств и силой страстей: легко полюбить, тяжело удержать, невозможно обмануть, говорит о таких критская поговорка. Детство Пасифаи проходило среди дубрав острова Эа, что в Адриатическом море, под присмотром старшей сестры, знаменитой жрицы Цирцеи, учившей девочку, как чтить Богиню, как с помощью танца находить дорогу в священной роще, как усмирять животных, как прясть, чтобы навлечь смерть или отвести ее, как добывать лекарства и яды, скрытые в растениях, и как находить те немногие двери в преисподнюю, что еще оставались на земле, и открывать их с помощью человеческих жертвоприношений.

Маленькая Пасифая вела вольную жизнь среди лесов, пока сестра не отправила ее на Крит. Цирцея решила, что так будет лучше, когда обнаружила пропавшую на две недели сестренку спящей с окровавленным ртом на теле недавно убитого олененка и обвившейся вокруг ног большой змеей.

— Я собирала в лесу цветы, устала и решила немного вздремнуть, — рассказала девочка, когда Цирцея погрузила ее в гипнотический транс. — Внезапно земля разверзлась, и оттуда появился человек на огромной колеснице, который хотел похитить меня. Я пыталась убежать, но не могла двинуться с места. Человек бросил меня в свою колесницу и повез в глубь земли. Когда я проснулась, здесь была только эта змея. Мне кажется, что это она меня спасла.