Плач льва - [4]

Практика давно доказала ему, что поведение животных мало чем отличается от повадок двуногих особей. Если человек каждый день выполняет какое-то действие с удовольствием, это вовсе не означает, что через какое-то время он не захочет изменить своим привычкам. Так как же можно не опасаться того, что собака в один прекрасный день также решит поступить по-другому? Опытные психологи, легко проникающие в сознание пациентов, а на самом деле с блеском исследующие самый призрачный из человеческих органов, именуемый душой, все равно не могут со стопроцентной точностью предсказать поведение каждого индивидуума в конкретной ситуации. Можно предугадывать один, а получить другой, совершенно противоположный результат, и потом долго выстраивать и искать причинно-следственные связи, в конечном итоге спровоцировавшие данный поступок. Если от человека нельзя ожидать схематичного, подчиняющегося определенным законам и рамкам поведения, то и от животных невозможно требовать того же. Многолетнее отсутствие реакции на раздражители вовсе не означает того, что эта реакция будет отсутствовать вечно. И если зрителям на площадке лежащая в стороне овчарка, спокойно наблюдающая, как ее хозяин терпеливо обучает юного кане корсо команде «Рядом!», казалась совершенно безобидной, то от внимания Артема не могли ускользнуть ни обманчивое равнодушие, будто специально нарисованное на морде, ни настороженно шевелящиеся уши, ни замерший на земле хвост. Все эти детали вместе и каждая в отдельности кричали дрессировщику об одном: никогда не вступавшая в бой Марта готова в любую секунду изменить своим привычкам, чтобы показать всем этим четверолапым невеждам, кому на самом деле принадлежат этот прыгающий вокруг них человек и то лакомство, которое он постоянно достает из карманов.

Конечно, Артем мог бы посадить Марту на привязь, и тогда никакая агрессия не позволила бы ей достать «обидчика», но гарантировать, что не до конца обученный молодой и наглый щенок сможет отказать себе в удовольствии ответить на выпад овчарки, дрессировщик не мог. Приходилось опасаться и за безопасность Марты, и за собственное здоровье. Вошедшие в раж бойцовые собаки ничего не видят и не слышат, не чувствуют боли и кусают все, что попадется на зуб, будь это горло противника или рука хозяина, который пытается разнять дерущихся.

Кроме того, посаженная на привязь овчарка лишилась бы свободы передвижения, и если лежание на зеленой травке весной и летом могло оказаться даже полезным, то холодные лужи и промерзшая земля вряд ли оказали бы хорошее воздействие на организм стареющей собаки. Таким образом, непростое решение было единственно правильным. Марту посадили под домашний арест, а практически постоянное пребывание на свежем воздухе заменили двумя часовыми прогулками утром и вечером. И, несмотря на то, что произошло все это два года назад, собака до сих пор не привыкла. Продолжала не понимать, обижаться и не желала принимать изменений. Да и вести себя стала по-другому, словно решила доказать, что, раз ее сочли старой, она будет соответствовать этому образу: Марта перестала играть, не желала подниматься с места, когда Артем приходил с работы, неохотно реагировала на любимую раньше команду «апорт» и за палочкой все больше ходила, а не бегала. Малоподвижный образ жизни не мог не дать о себе знать: собака начала набирать лишний вес, конечности быстро затекали, мышцы слабели, сердечко пошаливало.

— Старайтесь больше ходить, — посоветовал ветеринар.

И Артем старался: теребил собаку, подгонял ее, заставлял бегать за мячиком, играл с ней в салочки, принуждал спускаться и подниматься по лестнице. Марта сопротивлялась каждый раз, но Артем ни разу не позволил себе уступить, ни разу не дал слабины. И знал, что не даст никогда. Здесь сакраментальное «никогда не говори никогда» не работало. Он должен спасти Марту, и он спасал. Спасал, потому что обязан расплачиваться до последнего, обязан спасти ее так же, как десять лет назад эта овчарка спасла его.

4

Рыба, конечно, оказалась несвежей. Но водитель торжествующе размахивает подписанными актами и не желает дискутировать о совести и благородстве. Только обещание совершенно измотанной Жени позвонить в СЭС и пригласить инспектора принять участие в разбирательстве заставило его утихомириться и отправиться-таки восвояси с некачественным товаром.

— Людям, понимаешь, продаем, и ничего, а рыба, видите ли, жрать не будет! — раздраженно выкрикивает он, захлопывая дверь кабины.

— Да где ты у нас рыбу-то нашел? — со слезами в голосе вопит Шурочка вслед отъезжающему грузовику.

Женя брезгливо морщится. Она не выносит пустой ругани и фамильярности. Конечно, нечистоплотный водила до Лотмана не дотягивает, но он годится возмущенной Шурочке в отцы, поэтому тыкать ему девушка права не имеет. Кроме того, брошенные в пустоту экспрессия и негодование просто рассыпались на мелкие кусочки, ни один из которых не достиг цели. Если человек к пятидесяти годам пребывает в уверенности, что дельфины, моржи и тюлени являются разновидностью рыб, нет никакой необходимости его в этом разубеждать.