Питерский смог - [2]

Теплолюбивые зулусы и папуасы считаются чемпионами по количеству и качеству секса по причине того, что круглый год ходят голые и мало работают. Целый месяц я прихожу домой и вижу свою женщину голой, она сидит дома и не работает. Я смотрю на ее большую жопу, формой напоминающую мое сердце, и не хочу ее. Ведь мы не зулусы. Мы давно не занимаемся этим. Мы просто лежим, сбросив на пол одеяла, на разных кроватях, молчим и медленно умираем от жары.

В последнее время мне кажется, что виновата не только жара. Допустим, ее нет со мной день, два, неделю — ее отсутствие не угнетает меня. Напротив, я почти рад, что воздуха стало немного больше.

Несколько раз я пытался поговорить с ней на эту тему. Но она не слушала меня. Она смотрела сериал по телевизору и плакала. Как я понял, там кто-то все время обещал жениться на героине, но, вопреки обещаниям, не женился, и все вокруг знали, что он не женится, кроме самой героини. Там у них тоже стояло нескончаемое лето, и они тоже все тронулись. Единственно, что там было правдой, так это то, что им тоже всем было наплевать друг на друга.

Иногда мне хотелось позвонить другу детства, узнать, как идут у него дела, как он выносит все это. Мне хотелось услышать хороший бодрый ответ, мол, все в порядке, да ты и сам не раскисай, держись, ничего сверхобычного не происходит, просто жара, в крайнем случае сходи, сдай анализы на яйца-глист. Но мой друг давно уже пил. Пил пиво, вино, водку, спирт, бытовую и авто-химию. Он, к счастью, еще жил, но телефонную трубку брал редко, а узнавал меня еще реже. Наши дома располагались на соседних улицах, но мы с ним давно жили в разных вселенных.

Лишенный привычных условий обитания, испытывая недостаток воздуха, перспектив, общения, я чувствовал, что перегреваюсь окончательно. И тогда, чтобы не свихнуться, я решил сочинить себе собеседника, который мог бы объяснить мне, зачем и почему все происходит, и несет ли происходящее, равно как и существование, вообще какой-либо смысл. И по ночам, вместо сна, я начал вести о нем подробный дневник. Я попытался создать ему идеальные условия для мыслительной деятельности, рассудив, что, ограничив его в возможностях, могу сделать его ущербным, а значит, неспособным к объективному анализу окружающей действительности.

Для начала я назвал его в честь первого супермена, созданного в литературе великим Франсуа Рабле: Гаргантюа. Затем я постарался вложить в его тело дух воина, интеллект шахматиста и здоровье Порфирия Иванова. В деньгах он не нуждался, я позаботился об этом, продумав для него систему почти легальных оффшоров, таким образом Гаргантюа мог не унижать себя наемной работой. Его женщина была сказочно красива и имела все качества, необходимые для того, чтобы мужчина чувствовал себя сильным и одновременно защищенным рядом с ней, то есть была практически негативом моей женщины. И только жопу я оставил прежней. Квартира, в которой Гаргантюа жил, была просторной современной квартирой, способной, однако, выдержать осаду превосходящих враждебно настроенных сил. Кроме того, Гаргантюа являлся гражданином малонаселенной достойными людьми страны с умеренным климатом.

Проверив все детали еще раз и апгрейдив компьютер, за которым ему предстояло писать, я запустил героя в его владения и стал ждать, когда он начнет творить, выражать на бумаге мысли, которые помогут мне, которые, возможно, спасут мир.

Но Гаргантюа повел себя странно. Он не интересовался своими финансовыми делами, не любил свою женщину, не упражнялся в гимнастическом зале, питался в Макдональдсе (до сих пор не понимаю, как он появился в вымышленной мною стране). Умеренный климат вызывал у него риниты аллергического характера. Гаргантюа лежал на диване и смотрел сериал, тот самый, в котором все охренели от жары. В перерывах между сериями Гаргантюа пил. Он пил все, что горит. И если до лавки с виски было дальше, чем до лавки автокосметики, он покупал автохимию.

Я уже хотел сжечь героя вместе с дневником, когда понял, что Гаргантюа испытывает страдания. Естественно, я не мог понять их причину, да и не пытался понять. Как мне казалось, мы были с ним слишком разные и в разных условиях находились. Я просто перестал следить за ним и предоставил самому себе…

Выждав некоторое время, я решил проверить, как идут дела у Гаргантюа, и был удивлен тем, что живет он неплохо, держит отличную форму и, главное, полон позитивных эмоций. Оказалось, он пишет! Ни за что не догадаетесь, о чем.

«Этим летом один день был похож на другой…» — писал он. И далее по тексту…

Пожалуй, мне стало легче, по крайней мере, я кое-что понял.

Я понял, что выбора у меня нет.

Немного лапши для Зигмунда Фрейда

Я не в духе. Я в офисе. Это не мой офис, и не мои факсы, и не мои договора. Что-то здесь принадлежит КУГИ, что-то — «ЦентроПупБанку», что-то — похожему на Наполеона сумрачному субъекту с нездоровым всесезонным загаром а-ля «только что с Мертвого моря». Я нахожусь в деловой части города. Слышали про такой? Если нет, значит, вы не деловые. Так-то.

Радио играет Шнурова. Это самый изощренный раб шоу-бизнеса. С перманентным искусственным синяком под глазом, с модифицировано выведенными вшами в бороде, с эффектом «мокрая грязь». А мне нужен Шуберт, но где его взять в нашем мире фаст-потребления?