Питерский битник - [12]
Так вот, этот апологет классического стиля, глядя на то, как мы безуспешно пытаемся осеменить дезодорантом стакан с водой, полируя при этом свои музыкальные ногти, заявляет:
— А мы с Маршалом на Гауе не так поступали!
Берёт стакан с водой, ставит его на блюдце, опускает в него флакон с дезодорантом пимпочкой вниз на дно, давит на него сверху и спокойно выстреливает всё содержимое. Всё, что пошло через край — аккуратно из блюдечка переливается обратно. Его брат Вовка, недавно вернувшийся из рядов вооружённых сил, подозрительно смотрит на Сашку, потом на меня и произносит:
— Ни на кого брата оставить нельзя, пока на пару лет уйдёшь!
Сто лет портвейн не пью!
Опосля запоев у Юрая, Янки или Воропаева, с потреблением «Боярышника» (от 0,5 до «пупырышек») и «Адаптовита» с «изумительно лимонным привкусом!», по выражению покойного Бегемота, получил микроинсульт и частичный паралич нижней половины тела, который сам же и вылечил (Бэгги вообще крякнул, как и Наташка Воропаева, Янка, Олежка Гурьев, Котя Швейк — тот, правда, водки у Пита Самоделкина дома на кухне хватанул, да и с табуретки навсегда в астрал ушёл — и многим другим Царствие Небесное!) перешёл исключительно на пиво и (очень иногда!) хороший коньяк и водку!
Можно ещё вспомнить и технический спирт, и голладский «Маккормик», который следовало не путать с «Роялем» (мы с покойным Мишей Царёвым и Мэфом — дай Бог, здравствующим! — их с «Юпи» забодяживали), и «чебурашки» с «курицей» (ощипанный двуглавый орёл мерзко–розового цвета на этикетке), и стеклоочистители, и «жидкость для разнашивания обуви» — о, про неё будет отдельная поэма!
«Жидкость для разнашивания обуви», цена 47 коп.
Когда бухло выдавали исключительно по талонам, да ночевать заносило в новостройки (к корням, блин, где я и завис теперь, вынужденно), то очереди в местных «культурных центрах» — Универсамах» — за этим делом были невъ. бенные.
Очнувшись где–то на Выборгской стороне, поддерживая друг друга кто чем может, добрели до богадельни и ткнулись в задницу километровой вереницы в ликёро–водочнный отдел.
Кто помнит, тот знает, что винные в тех маркетах были всегда расположены сбоку от общепотребительских, и мы, оставив стояка, отправились бродить по царству изобилия.
Меня, как всегда, занесло в отсек бытовой химии (другие отправились закуску в продовольственный тырить). Ну, хозяйственный я человек, иначе, все б давно в дерьме потонули! Перебирая разные навороченные «Средства для мытья полов, окон и промежностей», нахожу неприметную бутылочку с надписью: «Жидкость для разнашивания обуви», емкостью, как «Тройной одеколон», и по цене 47 копеек.
Её состав меня изумил:
— Спирт питьевой — 85 %;
— Глицерин — 10 %;
— Добавки ароматические — 5 %
То, что я охренел, это — ничего не сказать! Я выскочил в соседнее пространство и молча приволок всю похмельную бригаду к себе, со словами:
— Мужики, сюда 120 % воды добавить, и чистая водка получится!
Химию на нашей тусовке, хотя бы приблизительно, знают все, жизненная необходимость. Сознание прояснилось у всех сообща. Подмычали завсекцией и спросили:
— У вас Этого ещё много?
Тот, впав в лёгкую нирвану, спросил:
— А вам зачем?….
Бодун полез наружу. Мы, чуть ли не хором, взвыли:
— Парад, бля, алкоголиков на Дворцовой собираемся устраивать! Обувь из Центра не по размеру прислали, разносить трэба!
Бабла хватило только на две коробки, запой длился неделю…
Когда на исходе вернулись за добавкой — хрен там был чего, не одни мы такие умные оказались!
«Сон пьяного»
ВОДКА — ДРУГ?…
Скорей — подруга!
Это кому как: я уж несколько лет её даже в товарищах не числю! А бывает так, что вся нажива на неё и уходит!
Повторюсь, из Вадика Горина, покойного:
Вино дано для утоленья жажды!
Вода — говно, я пил её однажды…
Эх, у покойного Сашки Бутмана, как у врача, огромные запасы в лаборатории на Петроградке всегда были!
Постоянно в такие оттяжные запои ненавязчивые у меня, тогда на Гатчинской уходили!
Под плов с мясом с Сытного рынка, под лепку пельменей, под совместный просмотр «Зенитовских» матчей!
Царствие ему Небесное!
История о Человеке с экзистенциальным кризисом, у которого возникло непреодолимое желание покрасить статую Ленина в желтый цвет. Как он пришел к такой жизни и как этому поспособствовали непризнанный гений актерского мастерства Вован, Артур Тараканчиков, представительница подвида «yazhematikus», а также отсутствие космической программы в стране Эритрея и старый блохастый кот, вы сейчас узнаете.
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
В провинциальном городе все чаще стали нападать на так называемую «гопоту» – парней в штанах с «тремя полосками» с пивом и сигаретой в руках, бродящих по кабакам, занимающихся мелким разбоем, живущих без царя в голове. Известны организаторы этих «зачисток» – некие RASSOLNIKI. Лидеры этой группировки уверены – гопота это порождение Советского Союза и она мешает встать на ноги новой стране. Особенно гопота во власти, с которой RASSOLNIKI планируют бороться далеко не маргинальным методом.Тем временем в город приезжает известный журналист Александр Рублев, ему поручено провести расследование и сделать о RASSOLNIKах материал.