Питер Мариц — юный бур из Трансвааля - [28]

Придя немного в себя, он с лихорадочной поспешностью принялся отдавать приказания по войскам, проявляя невероятную энергию и распорядительность. Для всех было ясно, что война с англичанами неизбежна и близка. Теперь главная забота Сетевайо состояла в том, чтобы в этой войне буры стали на его сторону против англичан и уж в худшем случае не помогли бы последним против зулусов. Поэтому, отдав ряд распоряжений по армии для усиления ее боевой готовности и бдительности, он удалил всю свиту и, оставшись наедине с Октавом, обратился к нему с горячим призывом повести переговоры с бурами.

— Мудрый белый человек! — воскликнул он. — Ты теперь моя главная опора. Ты честный человек. Теперь я верю каждому твоему слову. Всё, что ты говорил об англичанах, всё, решительно всё исполнилось, как прорицание. Говори же, как повести дело с бурами. Ты сам видишь, какая мне грозит опасность!

— Я скажу тебе правду, Сетевайо, — отвечал Октав. — Трудно давать тебе советы после того, как ты обманул меня.

— Чем я обманул тебя? — воскликнул Сетевайо.

— Вспомни. Ты в моем присутствии отправил Сирайо к англичанам и указал, какие предложения надлежит ему сделать от твоего имени. О союзе с англичанами против буров тогда не было речи. Между тем английский генерал-губернатор в письме отвергает твой союз против буров. Стало быть, за спиной у меня ты действовал против буров. Как же могу я теперь выступить от твоего имени послом перед бурами? Если они узнают о твоем предложении англичанам, они не придадут значения ни мне, ни моим советам. Узнав, что ты замышляешь против них, они предпочтут соединиться с англичанами, чтобы раз навсегда покончить с опасностью, которая грозит им с твоей стороны. Вот что ты наделал, Сетевайо!

— Но ты скажи им то, что всегда говорил мне: англичане разделаются с нами, а потом и за них примутся.

— Да, так это, вероятно, и будет. Но вот видишь: я говорил это тебе, а ты все-таки обратился к англичанам. Я скажу им, но боюсь, что они тоже могут поступить не умнее: ведь твой пример посеял в них недоверие. Все вы здесь, в Южной Африке, натравлены друг на друга Англией и не доверяете друг другу. И вместо того, чтобы постараться это доверие завоевать, ты ухудшил дело.

— Белый друг! — вскричал Сетевайо. — Ты прав, я схитрил с тобой, но не будем ссориться. Надо исправить ошибку. Обещаю тебе, что я ни слова не утаю в переговорах с бурами, но уладь это дело! Исполни мою просьбу — и я щедро награжу тебя. Требуй от меня и сейчас всё, чего желаешь, — тебе ни в чем не будет отказа.

— Ничего мне не надо, — усмехнулся Октав. — Ты прав, сейчас не время для упреков за прошлые ошибки, но пусть они послужат уроком для твоих отношений с англичанами. Ну, хорошо: готовь к утру своего посла к бурам; завтра с ним и с молодым буром мы отправимся в путь.

— Благодарю тебя, белый друг. Так помни же: настаивай, чтобы буры заключили со мной военный союз, и мы побьем англичан.

— Не обольщайся преувеличенными надеждами, — возразил Октав. — Если удастся склонить буров хотя бы к тому, чтобы они не помогали англичанам, то и это будет успехом, которого я не жду. Их положение сейчас очень трудное: отказ в помощи англичанам, после того как те провозгласили подчинение Трансвааля Англии, будет сочтен уже за мятеж, за присоединение буров к зулусам, а это дело нешуточное. Я думаю, что скорей всего буры проявят свои обычные приемы: выдержку и осторожность. На словах они в помощи англичанам не откажут, а на деле сведут эту помощь к каким-нибудь пустякам.

Простившись с Сетевайо, Октав поспешил в свою хижину, чтобы поделиться с Питером Марицем важной новостью. Он нашел юношу крепко спящим. Растолкав его, он сказал, улыбаясь:

— Хочешь, парень, домой?

— А сейчас-то я где? — недоумевал тот спросонок. — Разве не дома?

— Протри глаза, — пошутил француз. — Домой, говорю я, домой, к матери, к своим, к овцам и быкам хочешь? Так собирайся, завтра чуть свет мы едем...

Юноша бурей сорвался со своей незатейливой постели и чуть не задушил француза в объятиях. Он заставил Октава раз пять со всеми подробностями передать всю историю переговоров его с Сетевайо, высказывал соображения насчет предстоящего путешествия, высчитывал, сколько дней проведут они в дороге, и под конец совершенно задергал Октава.

В течение этой сумбурной беседы француз только одно обстоятельство скрыл от юноши: неудавшуюся попытку Сетевайо заключить с англичанами союз против буров. О предложении, которое Сетевайо делал бурам, Октав рассказал решительно всё.

Ввиду важности миссии, которая была возложена на Октава, между ним и Питером Марицем было после долгого совещания твердо решено, что в случае какого-либо злоключения с одним из них второй продолжает свой путь к бурам и, лишь выполнив поручение, может вернуться к товарищу на выручку.

Вся ночь прошла в разговорах, совещаниях и подготовке, а рано утром, простившись с Сетевайо и знакомыми зулусами, Октав, Питер Мариц и брат вождя Сирайо, накануне вернувшийся от англичан, двинулись в сопровождении нескольких воинов к границам зулусской земли.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Возвращение в Трансвааль