Пистоль Довбуша - [28]

— Вот будто кровь на траве! — вдруг крикнул тот.

На детей ледяным вихрем обрушился неудержимый страх, от которого сперло дыхание, свело руки, ноги.

Жандармы кинулись к Ягнусу.

— Он где-то здесь! — уверенно заявил староста.

То, что случилось, произошло в одно мгновение. Ягнус разбежался и, как ищейка, которой удалось наконец напасть на след, перескочил кусты держидерева и через минуту крикнул:

— Сюда! Сюда! Он здесь! — и, наставив на партизана ружье, спрятался за ствол ели.

— Живым взять! Живым! — рявкнул офицер.

Кольцо вокруг родника сужалось.

Партизан, теряя последние силы, встал, сделал шаг навстречу врагу.

— Знайте, предатели, трусы! Всех вам не перебить, не переловить. Нас много! Нас миллионы!

— Взять! — прозвучало коротко.

— Коммунисты не сдаются. Да здравствует победа! — крикнул учитель и приставил дуло нагана к виску.

Резкий звук выстрела камнем ударил в уши детей и эхом полетел куда-то к острым скалам и там разбился, умолк.

— Божечки! — простонала Маричка, закрыла лицо руками и осела на землю, как подбитая птица.

Мишка, точно сквозь туман, увидел, как жандармы стреляли в безжизненное тело партизана, потом поволокли его и бросили в обрыв. Ягнус подошел к детям:

— Никому ни слова о том, что здесь видели и слышали. А если хоть где пикнете, языки повырываю! — предупредил он, размахивая ружьем.

Дети были напуганы и жалки. Не оставалось сомнения — они будут молчать.

Вскоре все стихло.

Коровы опять спокойно щипали траву. По-прежнему светило солнышко, а партизана уже не было в живых. Может быть, все, что произошло сейчас, это лишь сон? Может быть, там, в тайничке, лежит Палий и ждет Мишку? Нет! Здесь были жандармы… И Ягнус был… Он нашел учителя!

— Хортики, проклятые вы все! — закричал, не выдержав, мальчик.

Маричка поднялась и села на камень. Она оглядывалась кругом и искала кого-то глазами.

— Где же пан учитель?

— А… а… ты разве не видела? Его в обрыв…

— Я посмотрю туда. — Она встала, пошатываясь.

— Не надо, Маричка! Не ходи туда! — уговаривал, ее Мишка, не стыдясь своих слез.

Девочка молча пошла домой. Она совсем забыла про Ласку.

Темным холмиком лежал на траве мокрый платок. Маричка шла по-старушечьи сгорбленная. Шла, не замечая тропинки.

А к вечеру у нее начался жар.

— Следы… В голову… цветок… красный… Божечки! — бредила она.

— Простудилась моя донечка ненаглядная, помощница незаменимая! — горестно приговаривала мама.

«И вражою злою кровью волю окропите!»

Только Маричка ушла, Мишка тут же погнал коров подальше от страшного места. Но ужас и печаль неотступно следовали за ним. Он оглянулся еще раз назад, на скалу, которая высилась над обрывом как памятник партизану.

Партизан… Пан учитель… Мишка знал его мало. Но за это короткое время он стал для него родным человеком. И теперь ему казалось: он потерял кого-то очень близкого.

Мишка почувствовал себя таким несчастным и одиноким, что хотелось немедленно бежать к маме. Вдруг он вспомнил о поручении партизана. Надо сейчас же увидеть Анцю и рассказать ей обо всем.

«Анцю? Откуда пан учитель знал Анцю? А дедушку?» — задумался Мишка.

Налетел резкий ветер. Скорбно зашатались из стороны в сторону большеголовые вершины берез. Зашумели, зароптали вековые сосны. Осеннее солнце будто озябло, закуталось тучами. Пошел дождь, густой и мелкий.

Вдруг закричала какая-то птица, точно застонала, заплакала: «Ки-а-ай, ки-а-й!» А мальчику послышалось: «Утекай, утекай!»

Нет! Он не мог больше оставаться здесь наедине со страхом и горем! Быстрее домой!

Он погнал коров в село раньше времени, рискуя попасть на глаза хозяину. Анци дома не оказалось. Мальчик заглянул в один сарай, в другой. Пошел на кухню. И там ее не было. Дрожа всем телом, открыл дверь в большую комнату хозяина. А вдруг сейчас Ягнус накинется на Мишку, как кошка на воробья! К счастью, он уехал с жандармами в город. Не появлялась и Анця. А Мишка так надеялся, что она убирает комнаты! Где же она? Спросить же хозяйку о Анце мальчик не решался.

Быстрее к дедушке! Нельзя терять ни минуты. А вдруг тот Лущак всех партизан выдал! Не заходя домой, огородами, он побежал к старому Микуле. Тот встретил его приветливой улыбкой.

— Что-то давненько, Мишко, ты не заходил ко мне. Как там поживаете? Как мама? — засыпал он его вопросами, продолжая стругать деревянный башмак.

Мишка точно не слышал, о чем спрашивал дедушка.

— Я Анцю искал… Ее нету. А он велел и вам сказать… Его бросили в обрыв, дедо!

— Кого, хлопчику? — вскинул кустистые брови старик и внимательно посмотрел на мальчика. Его без кровинки лицо, горящие глаза не на шутку встревожили Микулу. Не заболел ли Мишка? — Что с тобою, сынку?

— Это Ягнус, прислужник жандарский! Это он нашел учителя!

— Что ты сказал?! — вскочил старик, уронив башмак. — Про какого учителя ты сказал?

— Про раненого… Там, где родничок… Юркин учитель… — Мальчик говорил сбивчиво, путано, вновь переживая случившееся. — Партизана Палия… Его жандары в обрыв….

— Палия?! Боже! — Старик схватился за голову, точно испугался, что она развалится на куски от такого известия. — Ты сядь, хлопчику, сядь. Постарайся рассказать деду все толком.

И Мишка, с трудом сдерживая слезы, поведал ему обо всем.