Письмо Софьи - [28]

В висках у нее стучало от возбуждения, во рту пересохло, как от лихорадки. Налив воды из графина в стакан, она сделала пару глотков, но вода показалась ей невкусной. «Ах, мне сегодня все не нравится!» – проворчала она раздраженно и взялась переписывать письмо на чистовик.

Закончив переписку и поставив подпись, Софья откинулась на спинку стула, довольная и одновременно недовольная собой. Ей все время казалось, что она еще что-то важное должна добавить к посланию. Но постепенно ею овладевала сонная усталость, мысли начали путаться, и девушка решила немного отдохнуть, а потом, если вспомнит что-то важное, изложить это в постскриптуме. Оставив письмо на секретере, она легла, хотя не собиралась спать. Однако, едва оказавшись на кровати, Софья тут же погрузилась в дремоту, глаза ее закрылись, а всякие мысли выветрились из головы. Она не слышала, как через несколько минут дверь в ее спальню тихонько отворилась и вошел Призванов.

Заднее крыльцо находилось в левом крыле здания, как и комната Софьи, поэтому ночному гостю даже не пришлось пройти мимо чуланчика, где его поджидала Варька, и он незамеченным проник туда, куда хотел.

Софья спала, закинув руки за голову, и эта поза подчеркивала соблазнительные очертания ее небольшой упругой груди под тонкой рубашкой. Сбившееся к ногам покрывало обнажило округлые колени девушки. Ее волосы разметались по подушке, яркие губы чуть приоткрылись во сне. Пламя свечи придавало спящей красавице ореол таинственности.

«Да, обольстительная нимфа, – прошептал Призванов. – Недаром этот простак Горецкий хочет на ней жениться». Он снял куртку и, повесив ее на стул, подошел к кровати.

Но тут Софья слегка зашевелилась, что-то невнятно пробормотала во сне, и ночной гость понял, что сон ее некрепок, а потом обратил внимание, что стакан с водой почти полон. Это свидетельствовало о некотором сбое в задуманном кавалерийском наскоке, и Призванов нахмурился, не зная, как поступить.

Обведя взглядом комнату и заметив на секретере исписанный лист бумаги, он подошел и наклонился над ним с небрежным любопытством. Однако, едва пробежав глазами первые строчки, всерьез заинтересовался и, усевшись на стул, стал внимательно читать письмо, написанное весьма грамотно и на хорошем французском языке:

«Сир! К вам обращается простая девушка, наслышанная как о ваших мудрых реформах, так и о кровопролитных военных завоеваниях. Вы исповедуете равенство, а я живу в стране, где пока нет равенства, но есть узаконенное рабство, от которого страдают и крестьяне, и многие образованные люди. Но, каков бы ни был строй в моей стране, я не хочу, чтобы сюда вы пришли с войной, проливая кровь, грабя и разрушая. Однако вы можете стать героем не только своей, но и нашей страны, если договоритесь с императором Александром об отмене крепостного права. Ведь наш государь когда-то и сам этого хотел, но у него не было поддержки среди вельмож, и он рисковал быть свергнутым, как его отец. Но то, чего он не мог сделать, можете сделать вы, и тем самым осчастливите наш народ, который после уничтожения рабства будет вас благословлять. Если же вам безразлично положение таких простых людей, как я, если вы придете в нашу землю не как вестник свободы и равенства, а как завоеватель и разрушитель, то русский народ поднимется против вас в едином порыве».

Призванов усмехнулся и покачал головой. Он был немало удивлен смелостью и оригинальностью рассуждений этой девушки, которую считал просто ловкой притворщицей, пробивающей себе путь наверх. Рядом с письмом лежала еще тетрадь, пролистав которую он обнаружил, что это дневник Софьи. Ему бросилась в глаза одна из записей: «Мне говорят: ты и так должна благодарить судьбу, что не осталась холопкой, как твоя мать. Но ведь это звучит унизительно для меня, словно во мне видят выскочку, сумевшую обойти рамки некоего закона. А если бы не было этого закона, который изначально ставит одних выше других, если бы все при рождении были равны, как это и предусмотрено природой, то тогда достоинства и недостатки каждого были бы видны».

Призванов немного подумал, глядя на спящую девушку, потом сложил вчетверо ее письмо и спрятал в карман своей куртки.

И в этот момент Софья, словно почувствовав опасность, внезапно проснулась. В первые две секунды она ошеломленно глядела на ночного пришельца, потом хотела закричать, но он успел опередить ее, пересев на кровать и зажав ей рот рукой.

– Не бойтесь меня, Софи, и не поднимайте шума. Вы же не хотите, чтобы сюда сбежались все домочадцы и увидели нас вместе? Давайте договоримся спокойно.

Оценив обстановку и решив, что привлекать всеобщее внимание не в ее интересах, Софья кивнула и, когда Призванов ослабил хватку, спросила:

– Чего вы хотите? И как вы здесь оказались?

– Я оказался здесь с помощью небольшой хитрости, но для вас это неважно. А чего я хочу – догадаться нетрудно. Хочу, чтобы вы меня хотя бы немного полюбили.

– Хотите взять меня силой? – Голос девушки дрогнул, но выражение лица оставалось твердым и негодующим.

– Нет, зачем же. Насиловать вас я не собираюсь. Да и ответной страсти не требую. Достаточно, если вы просто не будете сопротивляться.