Письмо на желтую подводную лодку - [67]
Лодка опустилась на радугу, но, пока чудесный сад под солнцем не исчез из виду, Джон, Пол, Джордж, Ринго и Оля с Тиллимом махали и махали ему, с надеждой повторяя:
— До свидания! До свидания! Мы обязательно вернемся к тебе, волшебная страна сержанта Пеппера!
Вот тут-то Тиллим и проснулся. В комнате и за окном было еще темно, и все ребята продолжали спать. Мальчик сел на кровати, обхватив голову руками: «Как жаль, что это все-таки был сон! Как здорово, что мы были вместе с Олей! Сколько ярких образов, которые так и просятся в один счастливый сюжет!»
А уже утром на вахту позвонила Оля. Результат «честного» разговора с главврачом превзошел все ожидания. Девочка с радостным удивлением сообщила, что вчера вечером ее срочно поместили в пустующую платную палату класса люкс.
— С телевизором и душем… Тут даже телефон есть, представляешь? Это чудо какое-то, Тиллим! Я ничего не понимаю…
— Вот видишь! А ты так расстраивалась. Еще и не такое случается. Обыкновенное чудо — вот и все, — спокойно указал Тиллим, а душа его ликовала. На просьбу приехать скорее и убедиться во всем воочию он ответил, что сейчас, как нарочно, пара ответственных пленэрных занятий, но при первой же возможности он обязательно вырвется, несмотря ни на какие препятствия.
Насчет занятий Тиллим, правда, сгустил краски и, конечно, очертя голову помчался бы в Сухуми в ту же минуту, но у него действительно была одна уважительная причина, которая стоила того, чтобы немного повременить…
Миновали сутки, медленно прошли вторые, и вот на третий день утром Тиллим наконец явился в больницу и настежь распахнул украшенные яркими витражами двустворчатые двери платной палаты, а с ним в комнату ворвалась прохлада приморского бриза, слившаяся с пряным южным запахом лавра из парка и еще каким-то едва уловимым ароматом.
Девочка лежала, уткнувшись лицом в подушку.
— Доброе утро! Вот и я, как обещал…
Тиллим стоял в дверях и зачарованно смотрел на Олю. Он был в белой футболке с самостоятельно набитым через трафарет контрастным черным изображением — сразу узнаваемыми чертами лиц четырех битлов — и в тщательно, до голубизны вываренных джинсах. На плече мальчика висела спортивная сумка с гостинцами. Одной рукой он прижимал к боку аккуратно завернутый в бумагу прямоугольный продолговатый сверток, а в другой бережно держал перед собой букетик скромных, но необыкновенно благоухающих белоснежных цветков-недотрог.
— Доброе утро — это когда на часах двенадцать, на календаре суббота, а за окном Атлантический океан, — нехотя отворачивая лицо от подушки, проворчала Оля. Увидев цветы, девочка засмущалась: — Ну что ты там стоишь, заходи! Да положи ты все, потом… Сядь!.. Эти цветы мне? Никогда не видела таких… нежных. Откуда?
Тиллим сел прямо на пол, отложив в сторону все, кроме заветного букетика.
— Это цикламены — альпийские фиалки… Правда, нравятся?! Красивые… Они растут на горных лугах, выше уже снег… Еще в Новом Афоне встретил альпинистов, и вот — подарили! Боялся, завянут по дороге, но вроде не завяли.
— Нет, что ты — чудо просто! Спасибо!!! — Олино лицо лучилось изнутри. — Я рада… видеть тебя…
Мальчик встрепенулся, расстегнул сумку:
— Вот еще — витамины! Сейчас помою.
Он подошел к крану и стал мыть яблоки. Увидел предостерегающую табличку над краном: «Вода не питьевая!».
— Сплошные парадоксы! Воду из крана пить нельзя — грязная, фрукты надо мыть водой из крана — будут чистыми…
Тиллим озабоченно поинтересовался:
— Ну как дела, идешь на поправку? А что это мы опять грустим?
— Лежа хорошо думать о том, что нужно встать. Мне бы очень хотелось встать с утра, часов в семь, выйти на пробежку, сделать зарядку, но я сильнее своих желаний, — грустно улыбнулась Оля. — Я так ждала, когда ты придешь… и ты наконец пришел… Какие цветы!
— Тут в газете прочитал четверостишие местного Лермонтова, — попытался развеселить больную рыцарь в тигровой шкуре:
Девочка не отреагировала на шутку, словно и не слышала.
— Альпийские фиалки! Они же завянут!!! Вон там, на тумбочке, — стакан. Налей, пожалуйста, воды из кувшина и скорее поставь их… Надо же, ведь могли погибнуть!
— А что, твой Матусевич приходил? — осторожно поинтересовался одноклассник, увидев в граненом стакане увядшую розочку.
Девочка возмущенно оборвала Тиллима:
— Это почему «мой»? Какой он… Знаешь, если ты еще раз заговоришь о Матусевиче, между нами…
— Почему?
— У девушек всегда есть железный аргумент — «потому что»!
— Но он же «порядочный и честный»? — спросил мальчик, изобразив крайнюю степень удивления, и сердце забилось в ожидании четкого ответа. Оля, помолчав, сказала:
— Я поняла, что порядочность и честность — слишком дорогие подарки и не стоит их ждать от дешевых людей.
— Но Матусевич же…
— Да его одежда дороже, чем он сам.
Тиллим подался вперед и вкрадчиво спросил, пристально глядя на Олю:
— Ты ведь слушала «Битлз», как я советовал?
— Конечно! — еще больше оживилась девочка. — Почти все время слушала, и сегодня: «Волшебное путешествие», потом «Субмарину»… Да вон же твой плеер на столике лежит. Спасибо! У них музыка чудесная, помогает. Когда пусто на душе, они наполняют добром. Испытываешь чувство, которое никогда не переживал.
