Письмо на небеса - [81]

Я нашла свой голос, когда писала всем вам эти письма. И когда я обрела этот голос, мне ответили. Не в письме. А по-новому зазвучавшей песней. Историей, рассказанной в фильме. Цветком, пробивающимся сквозь трещины в дощатом настиле. Трепетанием крыльев мотыльков. Приближающимся полнолунием.

Я знаю, что написала письма людям, у которых нет адреса на этой земле. Я знаю, что вы мертвы. Но я слышу вас. Слышу вас всех.

«Мы были здесь. Наша жизнь не прошла бесследно».

Искренне ваша,

Лорел

Эпилог

Дорогая Мэй,

Я видела вчера сон о тебе. Ты шла по рельсам, и твои залитые лунным светом, раскинутые в стороны руки походили на тонкие белые крылья. Ты повернулась ко мне, и наши взгляды встретились. Я понимала, что ты сейчас упадешь. Видела, как ты зависла в воздухе, не касаясь ногами рельсов. Я отчаянно пыталась обрести контроль над своим телом и подойти к тебе. Но не могла. Ноги не слушались. В голове билась мысль, что ты меня ждешь. Оставалось всего одно мгновение. Если бы я могла шагнуть вперед, то смогла бы схватить тебя за руку. Но мое тело оцепенело. Я старалась изо всех сил, но поднять ногу для меня было все равно, что сдвинуть гору. Я никогда еще не испытывала такого ужаса, как в этот момент – пытаясь дотянуться до тебя.

Затем я услышала твой шепот:

– Лорел. – Ты повернулась ко мне спиной. – Посмотри.

И тогда я увидела это. Как появляются и расправляются твои крылья. Тонкие, но невероятно прочные, блестящие как вода. Они не были сломаны. Они уносили тебя в небо, и ты становилась все меньше, пока не превратилась в яркую точку, горящую как звезда. И я поняла, что ты там. Ты везде.

Проснувшись, я пошла в твою спальню. Не считая одежды, которую я брала у тебя (но всегда возвращала назад) и сорванного со стены плаката Nirvana (прости), все в твоей комнате осталось так же, как в тот последний вечер перед кино. Я посидела немного на твоей постели, а затем забрала твои мексиканские свечи, чтобы зажечь у себя, и твою коллекцию морских ракушек, чтобы разложить их на своем столе. Теперь я не боялась трогать твои вещи и подыскивать им новое место. Моя комната почти не изменилась с тех пор, как ты переехала из нее, перейдя в старшую школу. И я хотела, чтобы она стала больше похожей на меня – такую, какой я стала. Чтобы среди моих вещей – диска Дженис Джоплин, который отдала мне Кристен перед отъездом в Нью-Йорк, сердечка Ская, которое он вырезал мне на Рождество, и светящихся в ночи звезд, приклеенных к потолку в нашем детстве, были частички тебя.

Разглядывая твою книжную полку, я нашла сборник стихов Э. Э. Каммингса. У тебя в нем лежала закладка – ты сделала ее сама в третьем классе. «Мэй» – написано на ней голубым лаком с блестками. Я прочитала отмеченное тобой стихотворение, и оно было таким красивым, что я заплакала. Оно прекрасно все целиком, но последняя строчка идеальна: «Я несу твое сердце, твое сердце в своем».

Я забрала этот сборник себе, вместе с закладкой. Снова и снова перечитывала стихотворение и понимала, что ты отметила его для меня. Понимала, что должна была его найти. Мэй, я ношу тебя в себе.

Но это не меняет того, что я безумно скучаю по тебе. Каждый раз, когда что-то происходит, даже какая-нибудь мелочь, я жалею, что не могу поделиться этим с тобой. Мы со Скаем снова вместе. Иногда, уносясь мыслями в будущее, я беспокоюсь о том, что случится через год, когда он уедет учиться в университет. Тогда я делаю глубокий вдох и думаю о настоящем. Этим летом я устроилась на работу в закусочную при городском бассейне. Мои подруги Натали и Ханна иногда приходят туда к окончанию моей работы, ближе к вечеру. Ханна читает журналы, Натали рисует, и мы все пьем кока-колу и едим чипсы. Они никогда не залезают в бассейн, а я, как и в детстве, обожаю плавать. Обожаю то, как отталкиваю воду руками, а она всегда возвращается обратно. Иногда мы сталкиваемся в бассейне с Джейни и ее парнем. Ты бы удивилась, увидев ее сейчас. Она приходит в розовом купальнике в белый горошек. Сначала мы чувствовали некоторую неловкость, она сердилась на меня за то, что я исчезла из ее жизни после твоей смерти. Но постепенно это прошло. Теперь она даже присоединяется в бассейне к нам с Ханной и Натали. Сегодня мы вспоминали, как ты учила нас прыгать с трамплина в воду. Мы ужасно боялись, но ты показала нам, как это просто и легко.

Я написала много писем в этом году, и мне это очень помогло. После того как я наконец отдала их своей учительнице (оставила в ее ящичке для почты), она перезвонила мне и сказала, что гордится мной. Я поблагодарила ее за то, что она прочитала мои письма. Затем она сказала, что мне нужна помощь, чтобы справиться со всем этим, и я ей ответила, что родители уже водят меня к психотерапевту. Психотерапевт на самом деле милая женщина и считает меня умной. Когда мама вернулась из Калифорнии, я рассказала ей о том, что случилось, а она потом рассказала об этом папе.

– Прости, что подвели тебя, Лорел, – сказал он. – Прости, что подвели твою сестру.

Говоря это, он выглядел так, словно кто-то выстрелил ему в самое сердце. Я обняла его, не зная, что еще сделать.