Письмо к потомкам - [3]

Шрифт
Интервал

Как заметил самый тонкий интерпретатор наследия Петрарки, русский философ В. В. Бибихин: «Крайний взлет средневекового вневременного ощущения мира как податливой творимой целости привел таким путем к рождению ренессансного историзма. В мир как его неотъемлемое измерение вдвинулся идеал предельный, но не запредельный и такой, который можно и безусловно должно осуществить вблизи(…) Слово уже не могло быть пособием к самостоятельной истине, не могло полагаться как прежде на внешний авторитет, оно само и его автор должны были отвечать за себя(…) Сложность поэтического слова Петрарки обычно связана с тем, что оно не устанавливается в законченный образ, к тексту приходится возвращаться, словно кроме букв в нем все подвижно – смысл неостановимо углубляется, Лаура неприметно становится целым миром, пишущий преображается в своем слове». И этот целый мир подкараулил биографию того, кто постоянно углублял понимание себя, сочиняя биографии великих людей древности и письма к ним, которые и должны отозваться эхом ясной мысли в мире собственных неразборчивых желаний произносящего поэтическую речь.

«Письмо к потомкам» – очень своеобразная автобиография. Мы привыкли, что в автобиографии или мемуарах повествователь либо говорит о тех преимуществах, которые ему дало его время (истории успеха), либо об упущенных возможностях и несбывшемся (печаль многих мемуаров). Но Петрарка говорит прямо, что он, повествуя из своего времени, о своем времени ничего рассказывать не будет – ему не нравится его современность, не способная к гражданскому действию и созданию чего-либо долговечного. Потому единственная цель обращения к потомкам – чтобы они научились ценить не его самого, не поэта, а долговечность как таковую.

Близок «Письму к потомкам» по настроению диалог в трех книгах «О презрении к миру», также вошедший в наше издание, иначе называемый «Тайна», или «О тайном споре собственных забот». В этом диалоге Петрарка герой своей же повести: он представлен беседующим с блаженным Августином и свидетельствующим приход олицетворенной Истины. Показывать свою слабость условному собеседнику, чтобы непосредственная истина вещей оказалась и сильнее, и убедительнее любой слабости – жанр, известный со времени «Утешения Философии» Боэция. Но новизна Петрарки в том, что он говорит Августину не просто о своей слабости, а о разлуке с собой, неравенстве себе, неспособности оставаться собой и вполне собраться с силами. Он описывает уже не свой роковой характер, но свои перипетии, характер которых вполне неподражаем. Поэтому один Августин и не может всё объяснить Петрарке, потому что добрая воля последнего не может до конца следовать собственной доброте, и необходимо явление истины как непосредственной доброты, чтобы Петрарка как герой собственного литературного воображения в тайнике своей души обрел несомненную ценность реального добра.

Идея «презрения к миру» не должна пониматься как желчная мизантропия или романтическое разочарование. Под «миром» имеется в виду не жизнь человека или общества, а все то, что учит быть несвободным; что учит служить и угождать, бояться за свою жизнь и заглушать внутренний восторг чужой жизни. Мир сей не дает раскрыться талантам, и талант всегда начинает со смелого жеста, с подвига или хотя бы выражения презрения к тому, что не дало предкам совершить достаточно подвигов. «Корень красоты – отвага» – слова великого русского поэта звучат совершенно по-петрарковски, хотя в повседневной жизни Петрарка знал и робость, и слишком отчаянную смелость; но тем более он должен был написать эту книгу, чтобы разобраться в себе, не сведя свою волю к жизни к готовым «характерам».

В. В. Бибихин удачно сопоставил двух мыслителей: Петрарку и его византийского старшего современника Григория Паламу, учившего, что божественная деятельность – не временное действие всевышней воли, но непосредственная реальность отношения добра к происходящему вокруг. Оба мыслителя не любили мелочность, крохоборную эрудицию, и хотя оба не доверяли воображению как источнику знания, они считали напряженное воображение школой ответственного нравственного труда: кто не подавляет сразу в себе чувство, тот понимает, что труд добросовестно сопроводит его созерцательные усилия.

Но чувство не следовало и слишком пестовать, чему Петрарка тоже учил потомков. В огромном своде разговоров «О средствах против той и иной судьбы» (1360–1366) Петрарка исследует политику чувств: как гордость чувства, блеск вроде бы верной догадки могут подвести, и нельзя опираться даже на строжайшие аналогии, чтобы доставить себе счастье без разочарований. Только Надежда, собирающая урожай пролитых слез, взрастивших добрый плод, и Скорбь, вспоминающая о прошлом только как о безвозвратно ушедшем и потому не позволяющая слишком возлагать доверие замыслов на прошлое.

Мысль трактата «Об уединенной жизни» тоже довольно проста: уединение требует столь же редкостного таланта, что и любые другие занятия. Даже большего таланта – в ремеслах или размышлениях обычай играет в пользу человека, тогда как в уединении избранничество свыше играет против всякого обычая. Петрарка-полемист, Петрарка, обличающий невежество, Петрарка, восстанавливающий цепочки «авторов» и «знаменитых людей» – он создатель норм международного общежития, когда любой аргумент твой важен не потому, что ты обрел или утвердил какие-то свои преимущества в мировом масштабе, но потому что твои преимущества уже признаны как не наносящие ущерба другим: ни Вергилию с Цицероном, ни малейшему из современников.


Еще от автора Франческо Петрарка
Ренессанс. Декамерон. Сонеты

«100 шедевров о любви» – уникальная серия издательства Стрельбицкого, в которую вошли лучшие произведения всех времен и народов о самом прекрасном и возвышенном чувстве – любви. В каждом томе серии читатели имеют возможность познакомиться не только с литературными шедеврами выдающихся мастеров слова от античности до современных времен, но и получают фотоальбом, где собраны всемирно известные памятники архитектуры и искусства, посвященные литературным и мифическим героям. Том «Ренессанс» переносит читателя в эпоху Возрождения – литературного, интеллектуального и художественного расцвета, зародившегося в Италии в 14 веке и распространившегося в дальнейшем по всей Европе.


Лирика

В настоящий сборник великого итальянского писателя Франческо Петрарки (1304 – 1374) включены сонеты и избранные стихотворения "Книги песен" своеобразного поэтического дневника, посвященного любви поэта к Лауре, и "Автобиографические письма".


Автобиографическая проза

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Вырождение. Современные французы

Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.


Несчастное сознание в философии Гегеля

В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.


Проблемы жизни и смерти в Тибетской книге мертвых

В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.


Зеркало ислама

На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.


Ломоносов: к 275-летию со дня рождения

Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.


Онтология поэтического слова Артюра Рембо

В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.


Красота как преображающая сила

Владимир Соловьев – одна из важнейших фигур в русской культуре, гениальная и разносторонняя личность, оказавшая огромное влияние на целое поколение мыслителей, писателей и поэтов Серебряного века. В эстетике Соловьев развил мысль о деятельном искусстве, которое, воскрешая образы прошлого, воскрешает в человеке его самую подлинную любовь. Сколь ни были бы разнообразны предметы, которыми занимался Соловьев, одно общее в них: переживание мысли как живого существа. Мысль для него – та глубина в нас самих, о которой мы не догадываемся так же, как мы не догадываемся о своей влюбленности, пока не влюбимся.


Письма об эстетическом воспитании человека

Трактат Фридриха Шиллера о роли искусства в обществе относится к самым глубоким произведениям немецкой философии. Книга, впервые опубликованная в 1795 году, и сегодня актуальна. Начиная с политического анализа современного общества – в частности, Французской революции и ее неспособности реализовать универсальную свободу, – Шиллер замечает, что люди не могут преодолеть свои обстоятельства без образования. Он рассматривает искусство как средство образования, которое может освободить людей от ограничений и излишеств как чистой природы, так и чистого ума.


Прогулки по Флоренции

«Прогулки по Флоренции» Джона Рёскина – путеводитель по раннему Ренессансу во Флоренции и одновременно школа взгляда, обучение видеть несходное в повторяющемся и сходство в непохожем. Рёскин научил воспринимать Флоренцию динамично, перейдя от восторгов к анализу идей, вдохновлявших эпоху Возрождения. Флоренция Рёскина – знакомая незнакомка, приоткрывающая тайны лишь тем, кто знает и тайну интеллектуального наслаждения, и тайну доверчивой беседы. Переиздание известной книги снабжено новым предисловием, раскрывающим место книги Рёскина в истории комплексного изучения искусства.


Поэзия как волшебство

Трактат К. Д. Бальмонта «Поэзия как волшебство» (1915) – первая в русской литературе авторская поэтика: попытка описать поэтическое слово как конструирующее реальность, переопределив эстетику как науку о всеобщей чувствительности живого. Некоторые из положений трактата, такие как значение отдельных звуков, магические сюжеты в основе разных поэтических жанров, общечеловеческие истоки лиризма, нашли продолжение в других авторских поэтиках. Работа Бальмонта, отличающаяся торжественным и образным изложением, публикуется с подробнейшим комментарием.