Письмо из дома - [41]

Гретхен нахмурилась.

— Шеф Фрейзер сказал, что очень важно выяснить, с кем она разговаривала. — Но если это была миссис Крейн, тогда это не имело никакого значения.

Миссис Крейн сцепила пухлые руки на открахмаленном домашнем платье.

— Меньше скажешь, быстрее исправишь. — Она плотно сжала губы, каждой черточкой и мускулом тела выражая сопротивление. — Не вздумай ходить и рассказывать всем, что я тебе сказала. Ты меня слышишь? Я не собираюсь говорить о Фей ничего плохого. Она ушла от нас. Пусть покоится с миром. Она была хорошей матерью и соседкой.

— Шеф Фрейзер боится, что с этим человеком может что-нибудь произойти. — Что-нибудь? Гретхен знала, что именно, но не хотела произносить это вслух в такой спокойной, чистой, домашней комнате. Она не хотела вспоминать Клайда Татума, небритого, измученного, страдающего, потому что понимала: Клайд Татум убьет мужчину, который был с его женой. Она отогнала мысли о Клайде, сгорбившемся над изрезанным деревянным столом в душной, грязной хижине. — Нужно рассказать шефу полиции. Он пытается выяснить, кто приходил к миссис Татум и…

— О нет. — Миссис Крейн широко раскрыла глаза и протестующе подняла руки. — Нет, нет, я не буду с ним разговаривать. — Она глубоко вдохнула, и слова понеслись быстрей скворцов по ночному небу. — Ничего не изменится, если шеф Фрейзер поговорит со мной. Я знаю, что был мужчина. Я видела его много раз, но, — она еще раз набрала воздуха, плотно сцепила руки, глаза ее расширились от страха, — кто это был — теперь это дело Бога, а не мое. Сейчас я не помню, кто это был. Я сказала все, что собиралась. — Ее губы сжались, как створки раковины.

Повисла тишина, тяжелая от яростного решения и изумленного неверия. Гретхен понимала, что миссис Крейн узнала тайного гостя, но решила никогда не выдавать его.

Хозяйка потянулась за кувшином с чаем, еще раз наполнила стаканы.

— Так или иначе, никто больше и слышать об этом не хочет. Фей была такой хорошей матерью… — Она затихла.

Гретхен положила салфетку у тарелки.

— В «Газетт» будет статья с воспоминаниями о Фей Татум. Не хотели бы вы…

Пекущийся яблочный пирог наполнял дом запахом корицы и имбиря. Гретхен с улыбкой заторопилась к кухне.

— Бабушка?

Бабушка обернулась, лицо ее светилось любовью.

— Mein Schatz. Не надо было звать кузину Хильду, но я рада, что ты ее позвала. Я отдохнула, все прибрала и приготовила к маминому приезду в субботу. Я срезала розы и поставила их в хрустальную вазу. Жаль, что они недолго простоят, но один день украсят. А на ужин у нас будет жареная курица, картофельное пюре, подливка, зеленый горошек и, — она показала на остывавший пирог, — мамино любимое.

Мамино и Гретхен. Но даже предвкушение пирога и встречи с мамой не могло избавить ее от спазма в животе. Мамин друг. Зачем ей понадобилось привозить кого-то с собой? У них всегда было так мало времени, а сейчас им придется делить маму с другим человеком.

Бабушкина улыбка улетучилась.

— Гретхен, что случилось? Что такого я сказала?

Гретхен почувствовала жжение в глазах. Это были слезы усталости, беспокойства, неопределенности. И ревности. Ей не хотелось признаваться, отчего она несчастна. Особенно бабушке. Но зачем мама привозит мужчину? Гретхен сморгнула, заставила себя улыбнуться. Вместо ответа бросила на стол газету и прошла к раковине. Под шум воды вымыла руки, наклонилась, побрызгала воду на лицо и быстро заговорила.

— Бабушка, я заходила в кафе, помогла там прибрать и приготовить все на завтра. Кузине Хильде я сказала о том, что приезжает мама, и она согласилась помочь в кафе еще и в субботу. И говорила, что кузен Эрнест тоже поможет. Когда я уходила, она уже планировала меню. — Из-за нехватки продуктов они предлагали только два вида обедов на выбор. — Она решила приготовить печень с луком и тушеными помидорами и еще бамию, пирожки с ветчиной, макаронами и сыром. — Гретхен улыбнулась. — Она наслаждалась собой в новой роли. — Кузина Хильда любит командовать. Миссис Перкинс это не нравится.

— Нет, — бабушкины глаза расширились, — я не могу позволить Хильде сделать это!

Гретхен усмехнулась.

— Бабушка, даже генерал Паттон не смог бы отдавать приказы кузине Хильде.

— Целый день с Лоррейн. Настоящий дар Господень. А для кузины Хильды мы приготовим что-нибудь особенное. Надо подумать… — Она подошла к плите, подняла крышку. — Чувствуешь?.. Ужин почти готов.

Гретхен сбегала в свою комнату и переоделась в белую хлопковую блузку и льняные полосатые шорты. Вернувшись, она накрыла стол, по привычке думая, каким пустым он выглядит, когда его накрывают лишь для двоих. Раньше были тарелки для мамы и Джимми, и часто приходили друзья. А сейчас…

— Mein Gott. — Тихо и напряженно воскликнула бабушка.

Гретхен оглянулась. Бабушка склонилась над газетой. Девочка выронила серебро, подошла ближе, взяла бабушкину неподвижную руку.

Та отвернулась, медленно подошла к стулу и упала на него.

— Бабушка… — Гретхен не знала, что сказать. Она не могла открыть, что шла за бабушкой до хижины, где прятался Клайд Татум.

— Наш ужин… — Едва слышно прошептала бабушка. Лицо ее осунулось от беспокойства.

Гретхен поставила на стол жареные колбаски и кислую капусту с ржаным хлебом и острой горчицей. Это было ее любимое блюдо, но в кафе они его больше не подавали.