Письмо из дома - [17]
— Лу не нужны скандалы. — Мистер Деннис что-то записывал. — Значит, Лу выгнала его. Во сколько?
— Около семи. В общем, все успокоилось. Играл джаз, все танцевали и отрывались по полной. — Кули рывком подвинул стул, застучал по клавишам. — Включая Фей Татум. Она не пропускала ни одного танца, но танцевала со всеми, а не с кем-то одним. — Он стряхнул сигарету, хмуро прочитал написанное. — Танцевала с кучей парней. — По-волчьи оскалившись, он присвистнул. — Я просто не мог остаться в стороне. Рано или поздно до всех доходила очередь. Она настоящее шоу устроила. Джиттербаг, танго, фокстрот. Неплохо повеселились.
Словно моментальный снимок, у Гретхен перед глазами мелькнуло неуклюже лежавшее тело в неприбранной гостиной. Если бы мистер Кули видел это, он бы сейчас не разглагольствовал о миссис Татум, словно о ком-то из кино.
— Она жила на нашей улице. — Гретхен сама удивилась, что заговорила. Мистер Кули сморгнул, словно только ее заметил, и лицо его приобрело насмешливое, почти презрительное выражение. Гретхен выдернула ленту из телетайпа. — С ней всегда было интересно. Ее все дети любили. Она сама готовила клубничное мороженое для Барб, ее любимое. — Она замолчала, увидев статью о сражении в Италии. Новости о сорок пятой дивизии из Оклахомы стояли на первом месте.
Кули сипло рассмеялся:
— Ну просто образцовая американская мамочка, а между делом порхала ночной бабочкой.
Гретхен повесила статью на штырь, с пылающим лицом повернулась к репортеру:
— Миссис Татум не из таких. Барб говорит, ее мама просто любила танцевать. И все! И мужу своему она объясняла, что просто хочет танцевать.
— Само собой, а у меня в ящике стола эльфы живут. — Рот его скривился в издевательской усмешке. — Я тебе могу сказать, что Фей вчера прилично набралась. Впала в слезливость и в баре всех спрашивала, что они бы стали делать, обвини их кто-нибудь в измене. Потом совсем раздухарилась и пыталась выяснить, кто на нее наговорил. Тогда к ней подошла Лу. Фей успокоилась. В последний раз я ее видел возле туалетов, она прислонилась к стене с трубкой телефона-автомата. Шеф хочет узнать, кому она звонила. В этом может быть ключ ко всему делу. Окружной прокурор так не считает. Ясно, что у Татумов были проблемы. Вроде как вчера днем их соседка звонила о нарушении общественного порядка. Дарвуд велел шефу проверить, а тот ответил, что сам разберется, как вести расследование, и когда ему понадобится помощь окружного прокурора, он даст знать. Шериф уже повидался с Лу Хоппер. Я позвонил Крейнам, у них никто трубку не берет.
— Фей убили не днем, — напомнил мистер Деннис мягко. — Гретхен, обзвони морги, спроси, не было ли нападений на шефа полиции Фрейзера, шерифа Мура и окружного прокурора Донни Дарвуда. Я сделаю боковую колонку: «Служители закона ищут убийцу».
Гретхен подошла к деревянному шкафу с папками, в углу возле телетайпа. Вытащила ящик с буквами «г-д-е».
Кули вырвал последний лист из машинки.
— Ясно, что ее пришили вчера ночью после их перебранки с Татумом в «Синем пламени».
Кули нацарапал загогулину на отпечатанных листах, оттолкнулся от стола и проехал на стуле в двух футах от стола редактора.
Гретхен вытащила две фотографии из папки «г-д-е», нашла досье на шерифа в папке «м-н-о». Фрейзер напоминал старого бульдога, только не такого уставшего, как вчера ночью. Шериф Пол Мур с вытянутым лицом и холодным, тусклым взглядом походил на шерифа из вестернов, да к тому же носил невообразимо старомодный галстук на резинке. Окружной прокурор Дональд Дарвуд смотрел прямо в камеру, — непреклонный, как бойскаут высшей лиги, настоящий поборник закона: короткие светлые волосы, правильные черты, твердый подбородок.
Мистер Деннис потянулся за листами Кули.
— Фей ушла из «Синего пламени» одна?
Гретхен положила фото на стол.
— Из дверей вышла одна. А дальше кто знает? — Кули потер нос, широко зевнул. — Одним словом, отправилась домой, где ее и задушили. Лично я считаю, что сама нарывалась.
— Вас никто не спрашивает. — Голос Гретхен дрожал, но она вперила в него такой яростный взгляд, что он опустил глаза. — Она была хорошей.
Кули рассмеялся.
— Легкая…
Редактор ударил по листам бумаги.
— Хватит, Ральф. Гретхен знала эту женщину. И оставь ее в покое.
Кули подкатился к своему столу, саркастически глядя на Гретхен.
— Факты говорят сами за себя, малышка.
— Она любила танцевать, но вы так это произносите… — У Гретхен внутри все переворачивалось из-за Барб. Она же прочитает газету. Прочитает, что ее мать танцевала в местном ночном клубе, и ее задушили… Гретхен подошла к Кули. — Вы написали что-нибудь о том, какой была миссис Татум?
Кули приподнял бровь. Руки замерли над клавишами.
— А дочка ее говорит, что она просто любила танцевать?
Именно это и сказала Барб. Но ведь это не все. Если он только это упомянул…
— Она была художницей. — Прямо сейчас на веранде стоит ее картина, но Гретхен не сможет описать свои ощущения при ее виде. При всей ее любви к слову некоторые вещи им не под силу. Она словно увидела биение сердца, или песню, — то, что можно лишь чувствовать душой.
Кули натянул пиджак, зевнул.
— Пойду пообедаю, потом попытаюсь что-нибудь разнюхать в суде, может, они что нового выведали. Глядишь, да и откопают ее дружка. — Он вытряхнул сигарету. — Хотя не думаю, что сейчас это важно.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
Доктор Кей Скарпетта, знаменитый судмедэксперт, когда-то подверглась нападению убийцы-психопата и едва не погибла. Убийца приговорен к смертной казни, и, кажется, все уже закончилось. Но это лишь видимость. Мрачные интриги, кровавые тайны, мучительные призраки прошлого не оставляют в покое ни Скарпетту, ни ее близких. Кто выйдет победителем в этой страшной игре — не известно никому…
Непрекращающийся ливень, все больше напоминающий библейский потоп, меняет жизнь маленького и уютного английского городка. При таинственных обстоятельствах исчезают двое подростков. И только расследующий дело старший инспектор Вексфорд не верит, что они могли утонуть в вышедшей из берегов реке…Необъяснимые поступки предсказуемых людей, неожиданные повороты сюжета, множество деталей, о значении которых догадываются только самые проницательные герои, — все это и многое другое в традиционном английском детективе Рут Ренделл «Чада в лесу».
…Он наклонился к ней, как бы собираясь закрыть дверь, но вместо этого схватил цепочку и затянул как можно сильнее. Но даже в этот момент его пальцы не коснулись ее шеи. Он и не подумал, что цепочка может порваться. Она порвалась, но девушка к тому времени была уже мертва, и ее выпуклые голубые глаза еще сильнее выкатились из орбит, беззащитно взирая на него…Загадочные убийства и не менее загадочные жильцы дома над антикварным магазином. У каждого – свои тайны, свои скелеты в шкафу. Новый психологический детектив Рут Ренделл «Ротвейлер» – впервые на русском языке.
Тело лежало частично на ковре, частично на паркете. Похоже, в момент нападения Девениш упал на колени и опрокинулся навзничь. Его красивое лицо стало белым, словно мраморным. Судя по одежде, он собирался на работу. Сейчас пиджак и рубашка потемнели от крови, на галстуке будто расцвел букет роз. Когда закончилась эта история, Вексфорд назвал ее «Детским Крестовым походом», потому что дети сыграли в ней важную роль. По словам Фрейда, в детстве каждый человек несчастен. Но некоторые, думал инспектор, несчастнее других.Новая тайна, за разгадку которой берется знаменитый инспектор Вексфорд, — в романе Рут Ренделл «Непорядок вещей».