«Письма Высоцкого» и другие репортажи на радио «Свобода» - [28]

— А кто вас выдвинул кандидатом в народные депутаты?

— Когда я баллотировался, то в документах звучало иное: «грузчик ленинградской торговой фирмы “Березка”»… Дело в том, что, будучи демобилизован 15 декабря 88-го года, я имел три месяца на трудоустройство, и к 15 марта у меня истекал этот срок. Все попытки в течение трех месяцев устроиться на работу по специальности остались безрезультатными. Причем отнюдь не потому, что я уже тогда вышел из партии. В тот период, вы, наверное, помните, проходила штатная реорганизация, и приемы в научно-исследовательские и проектные институты были прекращены до 1 мая. Я обращался в несколько серьезных организаций такого типа с предложениями своих услуг и своих двух высших образований и нище не пригодился. Везде был один ответ: ждите, ждите, ждите, а 15 марта у меня истекал срок…

— Двух высших образований?

— Я, уже находясь на службе, в 77-м году закончил еще военный институт иностранных языков…

— Александр Александрович, если вы не возражаете, я хотел бы поговорить на тему, которую для краткости можно назвать так: нравственность и КПСС. Сколько лет вы были членом партии, когда вышли из нее и, конечно, по какой причине?

— Жесткое сочетание — нравственность и партийность. Я постараюсь исключить личный момент: несправедливость КПСС лично ко мне. Нельзя не учитывать, что у нас и в КПСС и в обществе в целом еще масса стариков (я называю этих людей именно стариками, не ветеранами, а стариками, потому что это люди, человеческое начало прежде всего), и я вижу совершенно безысходную боль и тоску в их глазах. Поэтому нам ни в коем случае нельзя становиться экстремистами при обсуждении партии в целом, а нужно знать, что в ней тоже люди, простые люди. И большинство-то в партии все-таки составляли, особенно в те страшные периоды, 30-60-е годы, люди, верившие в нее, находившиеся внизу и преданные не столько партии, сколько самому делу. И обязательно надо учитывать их состояние, их настроение, их отношение и пытаться для них искать объяснение ситуации, а не противостоять в целом партии как таковой.

Вот уже и проблема нравственности… А насколько нравственно мое поведение? Особенно часто этот вопрос звучал в процессе предвыборной кампании и был Одним из самых «интересных» (именно в кавычках) для тех, кто категорически не хотел допустить меня до депутатства. Вопрос поднимался на каждой встрече с избирателями по нескольку раз, притом поднимался очень интересно: раздается выкрик — и человек исчезает, он уже боится дискутировать…

Итак, я вступил в партию в 81-м году, мне было 42 года, и часто мне сейчас говорят, что этот поступок безнравственный. Пробыл я в партии семь лет, и в 88-м, в конце года, подал заявления о выходе из КПСС.

Сначала — зачем я в нее вступил… Я категорически был и остаюсь противником КПСС в частности и партийности вообще, что далеко не всеми принимается. Многие политологи и серьезные, как они себя считают, ученые-обществоведы обвиняют меня в безграмотности за то, что я не жалую никакие партии и в общем-то исповедую' как высший тип демократии общество беспартийное. Но это отдельная тема. Сам я подался в партию, потому что исчерпал возможность реализации минимальных способностей, отпущенных мне природой. Я не мог их реализовать, не будучи членом партии. Слава Богу, теперь этого уже никто не скрывает. Невозможно было без красной книжечки в кармане тогда двигаться дальше. Буквально: если ты партийный, ты получаешь право подписи, поднимаешься на следующую ступень, и тогда твой голос может быть услышан, тогда с тобой мало-мальски считаются. Хотя это тоже еще совсем не та ступень, на которой вершатся государственные дела.

И вот в этой ситуации, после долгих и серьезных раздумий, после настойчивых рекомендаций людей, которым я верил, людей нового типа, я принял решение — и отвечаю полностью за это — вступить в партию. Вступить для того, чтобы попытаться — обращаю внимание — не партию оздоровлять изнутри, нет, у меня таких мыслей не было, а для того, чтобы все-таки реализовать свои возможности, приобретя то право, которым, к сожалению, тогда торговали. Шла самая настоящая торговля: вступаешь в партию — за это тебе следующая должность, за это тебе следующее звание и так далее. Мне звания не нужны были, мне нужно было попытаться расширить диапазон реализации своих возможностей, в частности в практике проектирования и внедрения оружия, кстати весьма порочной до сих пор.

И буквально два слова о выходе из партии.

После того, как в 85-м году были объявлены преобразования — якобы по инициативе партии, — я с этим не согласился. Не согласен и сейчас… Простите, создали это люди, которые дальше не могли терпеть развал всего. А одному из партийных лидеров стало ясно, что либо надо что-то поменять искусственно, либо вся система в целом загремит… Вот только и всего.

Не по инициативе партии пошли перемены — партия открыла только форточку, чтобы дать возможность лишь вздохнуть…

К сожалению, по мере продвижения так называемой перестройки я убеждался, что дальше слов мы не движемся. Продолжается бесконечное самовосхваление, возвеличивание собственной руководящей роли, претензии на истину в последней инстанции и так далее. В итоге, выплеснув наболевшее, я подал заявление о выходе из партии. Основная причина — расхождение между словом и делом, остающееся как основной принцип.