Письма В. Досталу, В. Арсланову, М. Михайлову. 1959–1983 - [3]

.

Дошли до меня слухи, что Вы побывали в Афинах и даже выступали там. Как это сошло?

Лидия Яковлевна кланяется Вам и Вашей жене. Я кланяюсь – вам обоим.

Знаете ли Вы, что я уже дед – имею внука в возрасте трёх месяцев.

Лучшие пожелания

Ваш Мих. Лифшиц

Р. S. Если хотите что-нибудь написать для «Вопросов философии» – пришлите мне. Я могу также связать Вас с И. Фрадкиным, кот<орый> редактор текстов в ред< акции > «Вопросов литературы».

Декабрь 1960 г

< новогодняя открытка >

Дорогой Владимир! Поздравляю Вас и супругу Вашу с Новым годом! Извините за <нрзб> обороте. <нрзб>. Он <нрзб> может <нрзб> эстетики. <Нрзб> доклада на конгрессе я слышал. Что касается Борева¹⁹, то если он всё переврал – напишите в редакцию, это будет только полезно. Большое спасибо за Неедлы – иначе я никогда не познакомился бы с ним, осаждённый всякими Лессингами. По поводу издательских дел – напишу как-нибудь отдельно.

Можете меня поздравить с переменой квартиры. Ещё не устроился, но переехал. Живу теперь в известных Вам «Красных домах». Адрес прилагается. Будьте здоровы и счастливы. Не задирайтесь чересчур – этого также следует избегать (старческая мудрость).

Ваш М. Л.

27 апреля 1961 г

Дорогой Владимир!

Будем очень рады приветствовать Вас с супругой в «Красных домах». Никаких видов на отъезд из Москвы пока нет. Лето, наверно, придётся перенести на осень. Телефон у нас есть: В-0-21-43.

Мы вполне могли бы пригласить Вас остановиться у нас, но – увы! – уже несколько месяцев, как мы строим и ремонтируем, а ничего ещё не устроено. Такие мы с Л.Я. строители своей жизни. Думаю, однако, что Вы легко получите номер в отеле. Если Вам понадобятся деньги, то Вы безусловно можете на нас рассчитывать.

На Ваш последний вопрос могу ответить, что, по существу, ничего нам не нужно, всё у нас в Союзе есть, не на что жаловаться, разве что на жадность человеческую – она же не имеет границ.

Из мелочей, если позволите, я бы попросил цветной бумаги для рисования (у нас почему-то не делают) и сангины, кот<орая> в Чехословакии хороша (у меня была хартиутовская). Всё, конечно, в умеренных количествах. Если бумага есть, то хотелось бы охристых, умбристых, красноватых, голубовато-серых и зеленоватых тонов. Уверен, что этого и в Праге нет, а впрочем – кто знает?

Дорогой Владимир, я хочу попросить Вас – если в пражских книжных антиквариатах бывают печатные каталоги (как в Германии), захватить для меня. Может быть, тогда я охотнее постараюсь заработать чешские кроны какой-нибудь литературной поделкой. Меня, натурально, интересуют книги немецкие и проч.

Ждём Вас. Привет жене.

Л.Я. кланяется.

Ваш Мих. Лифшиц

21 октября 1961 г

< открытка >

Дорогие Владимира и Владимир!

Благодарю за привет из Праги с роскошной фотографией. Извините, что отвечаю с таким опозданием. В последнее время мне досталось много срочной работы. К тому же, хотелось послать предисловие, которое просил Владимир. Вот я его и посылаю, а самый текст книги пошлю позднее, когда получу его с машинки. Мы в этом году сэкономили отпуск. Сейчас придётся уже писать другую срочную работу; потом уже будем отдыхать. «Подожди немного, отдохнёшь и ты»²⁰.

Крепко жму руки.

Привет от Л.Я.

Ваш Мих. Лифшиц

25 декабря 1961 г

Переделкино

Дорогой Владимир!

С Новым годом, с новым счастьем. Лучшие пожелания Вам и Владимире от нас обоих. Надеемся на лучшее и в личном, и в общечеловеческом смысле. Привет и поздравления ребятишкам.

Извините, что отвечаю на Ваше интересное и подробное письмо не сразу и не в таком объёме, как хотелось бы. Живу в трудах, хлопотах и, главное, в постоянной спешке. А это не способствует развитию эпистолярного жанра.

Если Вы в чём-нибудь не согласны с моими размышлениями о современном искусстве, то я, конечно, за это не буду считать Вас дурным гражданином, подлежащим искоренению. Правда, речь идёт о делах вкуса ‘, а в этой области, как говорит Ларошфуко, мы более чувствительны, чем в том случае, если

* Здесь и далее выделено М.А. Лифшицем.

кто-нибудь не соглашается с нашими мнениями. Но я всё-таки уже в таком возрасте, когда догматизм вкуса убывает. В молодые годы, после принятия божественного откровения, я часто думал, что нет бога, кроме бога, и Магомет пророк его. Я и сейчас так думаю, но с тех пор —

В свой поэтический бокал

Воды я много подливал.

(Пушкина я, конечно, перевираю, но в Переделкино у меня нет «первоисточников»²¹).

В молодости, например, я не хотел ничего знать, кроме кватроченто и старых нидерландских мастеров, а теперь отдаю должное даже реалистической мазне Х1Х-ого века. Искусство трудно, за всякое проявление его нужно быть благодарным, и всегда прискорбно, когда приходится ругать художника по каким-нибудь «высшим соображениям».

Но эта гибкость должна уживаться и с твёрдостью. Во-первых, одно дело – личная вина и другое – историческая. Я думаю, что всё человеческое, всякое искреннее мучительное искание заслуживает сочувствия или, хотя бы, жалости (если оно ложно). Шарлатанство в счёт не идёт. С этой точки зрения, заслуживает уважения и фанатизм первых модернистов, и даже основоположников абстрактного искусства, которые ничем не хуже других. Но с исторической точки зрения, которая ведь заключает в себе и