Письма Сестры - [16]

11.08.2017

Говножена. Это я написала в инстаграме для Веры. Бедная девушка разрывается сердцем, никак не может понять и простить такое предательство.

Иванов, я, мама наша, Вера — они будут все за каждого расплачиваться. Это будет страшное зло для них.

И это не жена, это говно. Ни готовить, ни убираться в доме, ни детей растить, ничего, только ебаться и с айфоном лежать.

Не бойся развода с ней. Максимум еще год, два… Среди моих друзей, а это богатые люди, известные, развелись и живут прекрасно. Она никто — ни мать, ни жена, не дочь, это пустая девка с пустым жестоким сердцем, бездушная, которая думает только о своей шкуре. Одурачивает тебя. Не понимает, что ты работаешь много, не жалеет тебя, не заботится о тебе, о твоем здоровье, подохнешь, еще лучше, старый пердун… Так же и мама наша думает, что это пизда. Надо тебе ебаться-то еще? Детей все равно чужие тетки растят. Какая она мать? Какой от нее толк? Суррогатная пизда. Ни души, ни тепла от нее, ничего. Не бойся! Я тебе помогу во всем, если надо. Как начнет требовать от тебя недвижимость или брачный договор, так и заткни ее сразу. Пусть идет к ебене матери своей. Пригрози, что и детей у нее отберешь, если будет настаивать. Такую блядь никто бы в жены не взял никогда. Уж настолько этот эстонец зубы в три ряда, и то блевался… Но нам старым уже ничего бы и не светило в жизни. Поэтому все правильно сделали, блядь стала как бы матерью… и черт с ней.

Если будешь покупать еще квартиру — никому не говори, не снимай ничего, чтобы вообще никто ничего не знал, она особенно. Будь начеку всегда. Это чужой человек! Очень коварная гадкая душонка. Посмотри на ее фотографии, это пустое сердце, она никого не любит, абсолютно! Пустые злые колючие глаза.

Гоша — очень сложный ребенок, крайне сложный. Ни к тебе, ни к ней. Как оторванный кусок мяса будет. Катастрофа. Это только моя роль была, я способна понять чужую душу в первозданном виде и играть с ней, вытаскивая все гадкое из души, не забивая в нее обратно. Будет воровать. Надо смотреть за ним, что берет, как берет. Это константиновский код — они воры и лгуны. Будет очень сложно.

Гена. Он не Гена. Он Богдан. Это твой сын, настоящий. Его приход тебе от Бога дар. Такой сын может только быть твоим. Будет умницей и в школе, и в жизни, станет известным как ты, Ты будешь его и отцом и богом и учителем. Ласточка светлая легкая и очень сильная. Все понимает, все слышит и видит как ты. Люблю его сильно. Не бойся ничего, я ничего плохого делать не буду, я умная, мне хватит ума не перегнуть палку. Так попугала и хватит.

Но что мы ее ненавидим с матерью и каждый день клеймим, пусть знает, сволочь поганая, род их поганый. Как поймешь все, звони сам, мне, маме. Мы на связи.

12.08.2017

Говносестра пытается быть здоровой и доброй, а на самом деле это сумасшедшая блядь, пизда волосатая, которая лезет в чужие семьи, души, которая пытается сказать что-то, а нам не интересно. Ты иди, блядь сумасшедшая, лечись, а то напишем куда следует, поможем тебе, чтобы тебя, блядь, вылечили, сука. Всех замуж красивых разобрали, а ты жирная, котлет переела, и пристаешь к нормальным семьям. У нас дети, а ты блядь, сука, пизда волосатая, лезешь, не даешь нам покоя, мразь, чтобы ты сдохла, тварь вонючая, старая морда, иди лечись, сука. А то вызовем милицию, скорую, увезут, подохнешь в психушке.

— Заботливая! Шебутная, давай садись… хватит мельтешить…

— Да, можешь работать… пока тебе не выгонят, а не выгонят, мы поможем, где ты там работаешь, у кого? Сейчас побеседуем с кем надо… ты и вылетишь отовсюду. Ишь ты… Мы никто со своими сестрами не общаемся, мы хорошие люди, мы все сами, мы воду из лужи пили и вы пейте… Нас бросали, и вы бросать будете… никто никогда никому ни в чем…

— Не связывайтесь. Да, она в детстве так кулаком по спине меня ударила, что я перекорчился от боли и два дня в коридоре валялся.

— Да, я ее боюсь… она мне какие-то книжки дарила, унижала тем, Манька-дура, шабутная, я из дома боюсь выйти, вдруг за углом стоит, убьет, мы детей боимся на улицу выпускать, украдет, убьет, она же на учете состоит, она должна была из психушки не выходить вообще.

— А кто ее выпустил?

— Да мы ее опять запрячем, мать ее старая гнилая биомасса, хахахахахахахахах, подохнет, мы ее и засунем в психушку… ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА.

— Ой, Димушка, а квартика та на кого там записана, нужно посмотреть, как же квартира-то, у нас двое детей, мы боимся, а вдруг что…

— Да не боись. Я ничего не буду делать, у тебя же отец туроператор, с психами быстро, отвезете ее в загородный дом для престарелых, квартиру-то и перепродадите… Тебе мать говорит, работай, работай, набирайся опыта, это твой хлеб, не останешься без работы…

— Ой, хорошо, что эта сумасшедшая не проникла в папину контору, она специально разыскала, чтобы там работать, специально же, чтобы потом нас запугивать, мы же «такиехорошие», «такиедобрые», мы же родные для тебя, а эта тварь сумасшедшая, хочет детей наших покусать, забрать, помнишь, как она первенца пять дней отроду в ванну пустила с резинкой надувной на шее, он чуть от разрыва сердца не умер, так плакал, это от нее от испуга у сынка нашего задержка развития речи, как на днях, видел, в новостях, малыша, отец высунул на скорости из окна машины, врачи говорили, что от этого бывает испуг и дети потом становятся недоразвитыми…