Письма с Земли - [66]

Пока, насколько можно судить, астрономия на нашей стороне. Мистер Уоллес совершенно ясно показал это. Он ясно показал две вещи: что мир был сотворен для человека и что вселенная была сотворена для мира – чтобы уравновесить его, знаете ли. С астрономической точки зрения вопрос решен, и решен бесповоротно.

Взглянем теперь на него с точки зрения геологии. Вот тут собраны еще не все данные. Они поступают ежедневно, ежечасно, непрерывно, но само собой разумеется, они поступают с геологической медлительностью и осторожностью, и мы не должны терять терпения, мы не должны выходить из себя, мы должны сохранять спокойствие и ждать. Как бы мы ни волновались, это не заставит геологию торопиться – ничто не в силах заставить геологию торопиться.

Требуется немало времени, чтобы приготовить для человека подходящий мир. Такие вещи за один день не делаются. Некоторые из знаменитых ученых, тщательно проанализировав все геологические данные, пришли к заключению, что наш мир чудовищно стар, и они, возможно, правы, хотя лорд Кельвин не разделяет их мнения. Он придерживается осторожной, консервативной точки зрения, стремится избежать риска и полагает, что мир не так стар, как они думают. Поскольку лорд Кельвин является крупнейшим авторитетом среди ныне живущих ученых, нам, по-моему, следует принять его точку зрения. Он не допускает, что нашему миру более ста миллионов лет. Он считает, что ему сто миллионов лет, но не больше. Лайель считает, что человечество появилось 31000 лет тому назад, Герберт Спенсер утверждает, что оно появилось 32 000 лот тому назад. Лорд Кельвин согласен со Спенсером.

Отлично. Согласно этим цифрам, потребовалось 99 968 000 лет, чтобы подготовить мир для человека, хотя Творец, несомненно, изнывал от нетерпения поскорее его увидеть и полюбоваться им. Но столь большое предприятие следовало вести обстоятельно, аккуратно и логично. Творец предвидел, что человеку понадобится устрица. Поэтому сперва была проведена подготовка к сотворению устрицы. Но ведь устрицу нельзя сотворить на пустом месте, надо прежде сотворить ее предка. А это так быстро не делается. Сперва необходимо сотворить огромное количество разнообразных беспозвоночных – белемнитов, трилобитов, кармелитов и иезуитов и тому подобную мелочь, а затем бросить их мокнуть в первичном океане, сесть и ждать, что из этого получится. Некоторые принесут только разочарование – белемниты, сталактиты и прочие; из них ничего не выйдет, по истечении девятнадцати миллионов лет, потребных на этот Эксперимент, они вымрут и станут ископаемыми. Однако не все будет потеряно, ибо иезуиты придут к финишу и постепенно разовьются в сифонофоры, семафоры и фарфоры. Ну там то да се, одна могучая эра сменяет другую, архейский и кембрийский периоды громоздят в первичных океанах свои величественные горы, и вот в конце концов достигнута первая великая ступень в подготовке мира для человека – создана устрица. Трудно предположить, что устрица способна рассуждать намного логичнее ученых, и поэтому можно считать несомненным, что эта устрица тут же заключила, будто все эти девятнадцать миллионов лет были подготовкой к сотворению именно ее. Да чего еще и ждать от устрицы? Это ведь наиболее самодовольное создание в мире, если не считать человека. И уж во всяком случае, эта устрица не могла в ту раннюю эпоху знать, что она – лишь один из этапов великого плана и что план этот ею отнюдь не завершается.

После сотворения устрицы на очереди в подготовке мира для человека стала рыба. Рыба – и уголь, чтобы было на чем ее жарить. И вот для разведения рыбы были устроены древние силурийские моря, и в то же время был начат великий труд по сооружению из красного песчаника древних гор высотой в восемьдесят тысяч футов – так сказать, погребов для хранения окаменелостей. Без этого последнего обойтись было никак нельзя, ибо вновь предстояли бесконечные неудачи, бесконечные вымирания – миллионы вымираний, – и было дешевле, да и не так хлопотно, консервировать окаменелости в скалах, вместо того, чтобы вести им учет в конторской книге. Ну, за короткое время не создашь угольных залежей и восемьдесят тысяч вертикальных футов древнего красного песчаника – нет, на это потребовалось двадцать миллионов лет. Во-первых, сооружение угольной залежи – дело чрезвычайно медленное, утомительное и скучное. Приходится выращивать на болотах гигантские леса из древовидных папоротников, тростника, хвощей и тому подобного; затем приходится затапливать их и оставлять гнить под водой; затем приходится поворачивать на них реки, чтобы прикрыть их несколькими слоями ила, а этому илу надо дать время, чтобы он затвердел и превратился в камень; затем сверху приходится выращивать еще один лес, потом его затапливать, накидывать сверху еще один слой ила и ждать, чтобы он затвердел; потом опять лес и опять твердеющий ил, слой за слоем в три мили толщиной: да, правильное изготовление угольных копей – дело мучительно долгое!

В этих занятиях уныло тянутся миллионы лет, а рыбная культура тем временем сохнет и дохнет, так что тошно становится. Вот вы вывели из одной устрицы десять тысяч сортов рыбы, а потом глядь – и оказывается, получились у вас только окаменелости да ископаемые, а живыми и развивающимися осталась только парочка ганоидов, да, может быть, полдюжины астероидов, на которых даже кошка не польстится.