Письма с острова Скай - [4]

Вот! Теперь Вы все знаете! В Ваших руках моя честь.

Кажется, я уже слышу смех от самой Шотландии…

Мне пора бежать — начинается новая война деревьев!

С наилучшими пожеланиями,

Дэвид.

Остров Скай

10 октября 1912 года

Дэйви, это же просто замечательно!

Этому миру нужно больше танцовщиков — и больше женщин-геологов!

Умоляю, расскажите, что такое «война деревьев»? Неужели Урбана и весь Иллинойс настолько бедны растительностью, что жители вынуждены воевать из-за каждого дерева? Вот на Скае лесов действительно мало, но все же нам не приходится браться за оружие. Если ситуация у Вас настолько плачевна, пожалуйста, дайте мне знать. Я пошлю Вам пару саженцев.

Говорят, что в здешних водах обитает эх-ушге, водяной конь, который утаскивает своих жертв на дно моря и разрывает их клыками на части, оставляя только печень, и она потом грозным напоминанием всплывает на поверхность. Я выросла на подобных историях. Стоит ли удивляться, что я отказываюсь приближаться к воде?

Ну а если серьезно, то у меня есть своя причина для страха. Море может быть жутким. Мой па — рыбак. Мой брат Аласдер тоже был рыбаком, но однажды он не вернулся домой. Обломки его лодки выбросило на берег. Так что да, я понимаю, чем может быть опасно море.

Если бы существовал мост, соединяющий Скай с материком, то тогда я, возможно, уехала бы отсюда. Но его нет, и пока к моим услугам только паром. Увы, я останусь узником острова.

Элспет

P. S. Как ни странно это звучит, друзья называют меня Элспет. Но Вы, не зная меня достаточно хорошо и потому не относясь еще к числу моих друзей, можете называть меня как пожелаете.

Урбана, Иллинойс, США

3 ноября 1912 года

Как пожелаю? Тогда пусть будет Сью!

«Война деревьев»? Это глупые забавы. Каждый класс сажает на территории кампуса дерево, а потом остальные классы пытаются его погубить. Мой класс уже потерял свое дерево. Мы посадили еще один саженец и питаем большие надежды относительно этого нового «выпускника» тринадцатого года. Теперь охраняем его по очереди, вооружившись яйцами и бумажными пакетами с водой. Дэнни Нортон подкармливает деревце каким-то чудодейственным, как он клянется, средством, но мне кажется, что это обычное пиво с капелькой лаврового масла, чтобы замаскировать запах. Должно быть, смесь и вправду не так дурна, поскольку деревце еще живо. А прошлой ночью мы вырвали с корнем саженец выпуска четырнадцатого года!

Несмотря на войны деревьев, мы тут не только развлекаемся и играем. Этот семестр оказался особенно трудным. Приятели говорят, что выпускной год легче предыдущих, но у меня огромная нагрузка из-за большого количества лекций. Я провожу в библиотеке столько времени, что подумываю о том, чтобы перенести туда подушку и зубную щетку. И это называется «легкий год»? И еще я с ужасом жду экзаменов.

Знаете, именно в такие моменты начинаешь сомневаться в будущем. Я все надеялся, что вот-вот появится правильный преподаватель, который разожжет во мне пламя, и я проникнусь страстью, разделяемой, кажется, всеми, кроме меня. И тогда осознаю без лишних вопросов, чему хочу посвятить всю свою жизнь. Но идет последний год учебы в колледже, а я так ничего и не понял.

Я всегда считал, что пойду в медицину, по стопам отца. Хотя точнее будет сказать, это он всегда так считал, а я просто не возражал, не имея собственных планов. Однако со временем я понял, что мне этого не хочется. При всей моей ненависти к колледжу, иногда я хочу остаться здесь и дальше. Тогда мне не придется выходить в «большой, дикий мир».

Ну вот, вывалил на Вас свои тревоги и сомнения. Скорее всего, они порождены нервозностью перед экзаменами в конце семестра, которые все ближе. Простите, что долго утомлял Вас столь мрачными размышлениями. Мне придется поскорее отослать письмо, пока я не передумал и не порвал его.

Усталый,

Дэвид.

Остров Скай

23 ноября 1912 года

Дэйви, только не бросайтесь вниз с башни библиотеки, пожалуйста!

Мы не всегда рождены делать то же, что другие. Например, мой брат Финли мог бы вырезать Мону Лизу на желуде, если бы захотел. У меня же в руках осталась бы жалкая щепка. Я никогда не стала бы Нижинским, как бы ни старалась. Те Ваши однокурсники со страстью и способностями к избранной области науки — да просто они были рождены для этого. Дэйви, нельзя заставлять себя стать таким же. Вы созданы для чего-то на этой земле, но, может, это не то, что думает Ваш отец. Он знает, как Вы несчастливы? С моей точки зрения, у Вас редкая способность спасать шотландскую отшельницу от помешательства на почве скуки во время бесконечной островной зимы. Овцы куда менее интересны, чем Вы.

А если серьезно, Дэйви, то у Вас есть страсть. Вас что-то ждет впереди. Не теряйте надежды, и Вы это найдете.

Элспет

Урбана, Иллинойс, США

11 декабря 1912 года

Сью!

Ваше письмо дало мне долгожданный повод оторваться от учебы. Оно даже утихомирило головную боль. Недавно я лежал в больнице и еще не совсем оправился.

Не уверен, что родители догадываются о моем отношении к колледжу. Когда я только начинал здесь учебу и упомянул, что мне бы хотелось изучать американскую литературу, отец ухмыльнулся и сказал: «Смешно». Это правда. Даже не оторвал головы от газеты. У него большие моржовые усы, и когда он смеется, то не издает ни звука. О том, что он смеется, можно догадаться только по тому, как подрагивают кончики его усов. Так он и сидел: фыркал, шевелил усами, говорил что-то вроде «обхохочешься» и «никаких перспектив для карьеры». «Но мне нравится литература», — возразил я. «Медицина. Вот что тебе нужно изучать. Потом ты еще спасибо мне скажешь. Ничто не приносит большего удовлетворения, чем эта профессия». Сью, я пытался объяснить ему уже тогда, честное слово, пытался. Но все закончилось ссорой. Мать заламывала руки и умоляла «хотя бы попробовать». Отец в конце концов отбросил газету и заявил, что он за чепуху платить не будет и если я собираюсь изучать нечто столь бесполезное, как литература, то уж не за его счет.