Письма Президента - [34]

Нет, но всё же, как ловко и, главное – быстро! – его вышвырнули из игры! Ну, зачем, спрашивается, этим придуркам понадобилось стрелять? Ведь не мальчишки, да и на предателей не похожи, в своё время проверены – перепроверены неоднократно. И сомневаться в их лояльности поводов до сих пор не было. А этими смертями они ему такую свинью подложили!

Ну, да нечего сейчас догадками заниматься. Нужно срочно выправлять ситуацию, пока она окончательно не испортилась. Парней из камеры он, конечно же, вытащит. Хотя и не сразу. Не бывало ещё такого, чтобы Гарнич забывал о своих ПОЛЕЗНЫХ ИНСТРУМЕНТАХ. А эти были как раз из таковых.

Именно за это Гарнича и ценили подчинённые, и готовы были идти за ним хоть в огонь, хоть в воду!

Все в Империи вице-спикера жили по простому правилу: «Ты заботишься о патроне – патрон помнит о тебе!»

Что до Кронина, пока что не пойманного…

Тут проще. У парня есть «мобильный». И если Константин не дурак, то он к нему и не притронется. Потому как ТА СТОРОНА – а в этом можно и не сомневаться, наверняка давно уже слушает его разговоры.

Впрочем, как раз для подобных ситуаций у Гарнича имелось несколько зарегистрированных на совершенно посторонних лиц аппаратов. Их номера знали только наиболее доверенные ему люди. В том числе – и Кронин. Так что, господа хорошие, не всё ещё потеряно!

* * *

Первым на допрос привели водителя Гарнича. Выглядел парень скверно. Во время захвата омоновцы, разозлённые стрельбой по ним, поработали над Толиком как следует. И сейчас вместо лица у водителя была сплошная кровавая маска, он осторожно прижимал к груди левую руку – по ней несколько раз прошлись тяжёлыми милицейскими ботинками, и болезненно морщился – ныла грудная клетка, по которой врезали прикладом автомата.

Конвоиры, не церемонясь, швырнули задержанного на стул – и вопросительно посмотрели на Реглина.

Тот кивнул им на выход. Когда за конвоем закрылась дверь, Эйно сочувственно спросил:

– Не сильно они вас?

– А вы сами попробуйте! – огрызнулся в ответ Толик. – Тогда и узнаете.

Несмотря на задержание, бодрости духа он не потерял. Держался уверенно, как человек, ни капли не сомневающийся в своей невиновности.

– Ну-ну, вот только хамить мне не надо, – попросил его Эйно. – Вы, дорогой мой, влипли сейчас в такой переплёт, что кроме вашего покорного слуги, никто больше вам не поможет. Даже ваш всемогущий хозяин. Сами понимаете, кто он такой, чтобы защищать УБИЙЦУ ДВУХ ЧЕЛОВЕК?

– Это не я, – тут же открестился от такого обвинения водитель.

– А кто же тогда? – улыбнулся Реглин. Клиент ему попался чудный, даже ломать не надо – сам готов расколоться. – Впрочем, даже если бы и не было этих трупов, остаётся ведь ещё и перестрелка с сотрудниками милиции. А только за одно это вам, милейший, обеспечен вполне приличный срок. Пистолетик-то у вас – зарегистрированный, так что не теперь – не отвертитесь! Эксперты по гильзам легко определят, кто из него палил!

– Ну и что? – продолжал отпираться Толик. – Мы думали, что на нас бандиты наехали!

– Бандиты?

– А кто же ещё? – дёрнул плечом Толик – и сморщился от резкой боли в боку. – Чего прикажите думать, когда на вас такие шкафы ломятся – меня в два раза больше, с автоматами наперевес? Да ещё свинцом поливают всё вокруг?

– Так ведь они кричали, что из милиции?

Водитель хитро прищурился: – А где это у них написано было? Нам документов не показывали, формой не пугали – все в чёрном были! Поди разберись: кто такие! А жить-то всем хочется!

– Да, парень, – вздохнул Эйно, переходя на «ты» и печально качая головой – то ли в осуждение, то ли в знак сочувствия: – Видать очень упрямый ты у нас. Так сказать, крепкий, как орешек! Но мы и не такие раскусывали, веришь? – и, подмигнув Толику, вкрадчиво поинтересовался: – Ты ж, сынок, ещё не разу у ХОЗЯИНА не отдыхал, верно? Представляешь, какая будет радость у твоих сокамерников, когда они узнают, что «срочную» ты мотал в «ВэВэ»? – майор от удовольствия аж зажмурился, словно кот, узревший блюдце со сметаной. – Ты только вообрази, сынок, что они тогда с тобой сделают!

Толик засопел. Парень он был не дурак, и о нравах, царящих в местах заключения, осведомлён был прекрасно. К тому же, он сразу уловил намёк Реглина. Ему предлагали сделку.

– А что я буду с этого иметь? – деловито осведомился Толик. Эйно расцвёл – всё, клиент готов: – Самое дорогое, сынок – свободу! Разумеется, при условии, что ты честно ответишь на все, – он подчеркнул это слово, – мои вопросы.

– А «жмурики»?

– А что – «жмурики»? – удивился майор. – Подумаешь, два «отморозка» друг друга замочили! Да туда им и дорога! Тем более, что на них столько висит – не одно уголовное дело их смертью закрыть можно! Прокуратура только рада будет! Ты мне лучше вот о чём поведай: за каким чёртом вы попёрлись к этой Терентьевой?..

Водитель не заставил себя долго уговаривать и выложил всё, что знал. А знал он, к сожалению, мало.

Не прибавил ясности и телохранитель Гарнича. Да, собственно говоря, Эйно и не надеялся выкачать из задержанных что-либо серьёзное. Парни были простыми исполнителями. Вот если бы в руки омоновцев попал Кронин!.. Но тот исчез вместе с Терентьевой.