Письма об Индии - [40]

Я понял, что это были пантомимы, составляющие любимую потеху короля, который богато содержит своих актеров, снабжая их тучными пенджабскими землями. Я не знал еще этого обстоятельства и предложил им рупий, желая поскорее избавить себя от неприятного их присутствия, но они учтиво отказались и просили позволения остаться. Тогда надо было пригласить их садиться, и они тотчас же уселись — на полу. Вместе с ними уселись и факельщики их, подливавшие в светильники масляное вещество, вид их и дух которого возбуждал тошноту.

Сегодня в мою палатку вбежал акали и оглушил меня ругательствами: это тоже была пантомима. Через несколько мгновений актер превратился в раджу, окутанного шитой золотом и камнями кисеей. Таким образом, он обежал все палатки, везде превосходно выполняя свои роли. По всему Пенджабу раскинуты лагеря, которые очень красивы посреди полей и золотых нив. Серые мазанки, слепленные из грязи, и кое-какие укрепления прекрасно вырисовываются на светлой зелени.

Позабыл я тебе сказать, что при встрече, которую нам сделали в Омритсаре, я заметил в толпе всадников и слонов зеленые треугольные знамена, на которых по шелковым тканям были нарисованы тысячерукие и тысяченогие индийские божества. Не написал тебе также, что некоторые из акали, богато одетые, находятся в свите короля и к их чалмам прилажен отточенный железный обруч; этим обручем они раздробляют головы, бросая его на далекое пространство[111]. Видел еще другое оружие, что-то вроде перчатки с железными когтями, которыми схватывают противника. Это оружие называется по-английски tiger’s clow — «тигровые когти». Рассказываю тебе эти подробности, потому что они тебя занимают… А меня занимает одна мечта: недоступная, таинственная долина Кашемира, отчужденная от всего света пропастями Гималаев… Пожалей обо мне, мой друг!

[Ему же]

Лагор, 22 марта 1842 года

Я здесь дней 8, живу под городом. Обнесенный высокими стенами, башнями, оврагами, Лагор кажется сплошной массой ветхих домов, какой-то грязной, зловонной кучей. Вскарабкавшись на слона, с трудом про-тесняешься по узким улицам, поджидая каждую минуту, что вот-вот обрушится на тебя одно из пятиэтажных шатких зданий, с балконами и обитателями. Триумфальные ворота, которыми отделены части города, находятся тоже в полуразрушенном состоянии. Все постройки сложены из кирпича. По улицам текут грязные ручьи, и на каждом шагу попадаются ямы, через которые слон делает уродливые прыжки. По сторонам тянутся лавки со съестными припасами, которых один вид возбуждает отвращение; толкутся […] существа, голые или едва прикрытые лохмотьями, с длинными бородами, отвратительные евнухи, факиры, осыпанные пеплом, уродливо раскрашенные, с тигровой шкурой на плечах, в фантастических перевоях с перьями, с длинными трубами, шайки изуверов в черных одеждах, и гак далее. Все стучит, ревет, гремит оружием. Изредка попадаются очаровательные личики, но с болезненным цветом кожи и худые.

Это я говорю об улицах; но ежели взглянешь вверх, изо всех окон и балконов на тебя наведут наглые взгляды продажные прелестницы и плясуньи, все в золоте и в драгоценных камнях. На некоторых окнах и балконах, словно на насестах, сидят петухи и куры и наполняют воздух своим кудахтаньем. Эта смесь разряженных девушек и птиц тешит взоры, а веселый, звучный хохот индианок, указывающих пальцами на мою европейскую одежду, заставляет меня забывать про опасность, которой я себя подвергаю, продираясь по этим закоулкам. Вдруг мне загораживает дорогу древняя вызолоченная колесница, запряженная парой быков; один из быков падает И не хочет подняться. Если это был бы не бык, через него переехали бы непременно; но бык — животное священное и, стало быть, неодолимое препятствие: нужно подаваться шаг за шагом до первого закоулка, где можно свернуть в сторону.

Может быть, ты желаешь получить некоторые сведения насчет лагорского зодчества? Здесь все выстроено в мавританско-индийском стиле. Перед приездом в Лагор мы провели целый день в садах Шалимара. Так называется сад, находящийся в 4 милях от города; для Ла-гора он то же, что Версаль для Парижа. Это место и называется «висячими лагорскими садами», может быть потому, что сады расположены уступами. Здесь называют их Шалимар Багх. Отличительные признаки этой местности — свежая зелень померанцев и пруды, оживленные целыми стадами уток и гусей. Бесчисленные фонтаны и водопады орошают повсюду этот Эдем влажной, ускользающей от глаз пылью; через полчаса прогулки по прямым аллеям сада вы можете быть уверены, что ваше платье совершенно измокнет. Киоски и беседки, иногда сложенные из мрамора, не очень красивы, но зато обвешаны превосходными кашемирами и орошены кристальными струями, которые кажутся алмазными потоками. По саду бродят люди подозрительного вида, вооруженные с головы до ног. Чтобы привлечь их чем-нибудь к себе, я просил позволения осмотреть их оружие, и тотчас добродушная улыбка разгладила свирепые лица.

На другой день нашего приезда в Лагор король пригласил нас на охоту, и по сборам можно было предвидеть, что это увеселение будет занимательно. Выехав, мы составили фронт из 50 парадных слонов, покрытых парчовыми чепраками; нам предшествовало и сопутствовало несметное число богато одетых и вооруженных всадников на красивых конях. Целый регулярный батальон сикхов гремел в барабаны и трубы, чтобы поднять дичь. Все приехавшие на охоту были очень усердны к делу. Король принимал деятельное участие: он стрелял очень метко в перепелок; целые сотни бедных птичек погибли. Когда же из равнин мы вступили в джунгли, из кустарников и кустов, подымавшихся в уровень с нашими слонами, выскочило множество диких кабанов. Впрочем, застрелили только одного и долго дорубливали его саблями. Отвратительно было смотреть на эту бойню.