Письма к утраченной - [60]

– Ох, Стелла, Стелла! Какая ты прелесть… Тебе не нужно ничего доказывать, не нужно принуждать себя…

С усилием Дэн поднял голову, крепче сомкнул объятия, зарылся лицом в ее волосы.

– Сейчас мы с тобой пойдем перекусим, так? А после ты решишь, хочешь ты остаться или нет. Если нет, я отвезу тебя на вокзал…

Стелла покачала головой.

– Я не хочу на вокзал. – Она высвободилась из объятий. – И есть не хочу. Я хочу остаться с тобой. Я хочу этого. Только мне страшно.

– Милая, я буду с тобой очень осторожен.

– Я не боли боюсь.

Черные зрачки будто разлились, почти полностью закрыли синюю радужку.

– Я боюсь силы своего желания. А еще… еще я боюсь тебе не понравиться.

Дэн ушам своим не верил.

– Не бойся. Ты самая прелестная женщина. Я не знал и не видел никого лучше. Просто обнимать тебя – огромное наслаждение. Я с ума схожу. А как представлю, какая ты без платья…

Он застонал, стал целовать Стеллу в губы, словно стараясь впитать ее всю, без остатка. Она выгнула спину, приникла к нему, бедра забились навстречу его желанию. Дэн еле сдерживался.

«Только не надо ее торопить». Но она сама уже расстегивает дрожащими пальцами пуговицы на его кителе. Сердце разрывалось от благородного желания защитить Стеллу, голова плохо соображала от желания не столь благородного.

Не отрывая губ от ее рта, Дэн стал ей помогать – стянул китель, взялся развязывать галстук.

«Не спеши, ради всего святого. Не спугни ее…» – мысленно твердил он себе.

Стелла расстегнула его рубашку, стащила с плеч, отстранилась, чтобы поглядеть на него, погладила по обнаженному торсу, удивляясь выпуклым мышцам. Коснулась серебряного офицерского жетона, пропустила цепочку между пальцами, которые затем продолжили путь вниз, по ребрам. Пригладила кудрявую поросль под пупком.

Дэн не шевелился, не препятствовал касаниям, только зубами скрипел. Когда стало невмоготу, он потянулся к пуговкам платья, расстегнул их одну за другой, изо всех сил стараясь делать это медленнее. Будто рождественский подарок открывает, думал он, будто сдерживаюсь, чтобы не порвать обертку. Лишь когда все пуговки были расстегнуты, Дэн осторожно спустил платье с плеч, дал ему соскользнуть на пол.

Боже всемогущий. Под вполне скромным, даже строгим платьем оказалась откровенная, богемная какая-то сорочка из персикового шелка. Дэн не сумел сдержаться – застонал. Стелла поникла головкой, попыталась закрыться руками.

– Ужасно глупо. Не надо было мне…

Больше он ждать не мог. И аргументы формулировать не мог тоже. Вместо ответа Дэн сгреб ее и отнес на кровать.

В окне, разделенном на квадраты бумажными полосками, небо постепенно меняло оттенок. Сначала оно было как незабудки, потом стало лавандовым. На кровать легла косая тень. Стелла и Дэн молчали. Голова Стеллы покоилась у Дэна на груди, он обнимал ее за плечи, а где чьи ноги, никого не интересовало. Дэн водил пальцем по спине Стеллы. Молчали они потому, что пытались освоиться в новой реальности.

Стелла наслаждалась полным умиротворением. Сомнения и страхи растаяли, как тают подозрительные тени, стоит включить свет.

Чистый, свежий запах Дэна; его трудно припомнить, когда Дэна нет рядом, но спутать с другим запахом невозможно. Закроешь глаза – и оконные рамы становятся оранжевыми, светятся в темноте. И тело ее тоже светится. Волшебная нега разлилась по мышцам (ничего подобного Стелла раньше не испытывала), и свет рвется наружу, словно в самом потайном местечке находится его источник. И кажется, в жилах не кровь течет, а теплый мед.

Дэн поднял голову, поцеловал Стеллу в ключицу.

– Тебе хорошо?

– Да. По-моему, я умерла и попала в рай.

– И мне хорошо. – Он сонно улыбнулся.

– Не понимаю, чего я столько времени боялась.

Он поменял позу – лег на бок, опираясь на локоть, чтобы видеть ее лицо.

– Если не хочешь – не рассказывай. Только что там за история с Чарлзом?

Стелла вздохнула. Объяснять Дэну, что она девственница, не пришлось – он и сам понял по ее неуверенности и страху перед болью. Стелла ожидала адской боли, но страдания оказались минимальны. Точнее, боль растворилась в вихре новых ощущений, ее стало невозможно вычленить, как ноту в безумной симфонии.

– Сама толком не понимаю…

Волосы у Дэна растрепались, торчали в разные стороны, и Стелла принялась их приглаживать, наслаждаясь шелковистостью прикосновений.

– Я пыталась, но… Мисс Бёрч нам рассказывала, как все должно происходить между супругами и откуда берутся дети. И я пришла к выводу, что это случается само собой. А когда не случилось, я стала думать, что проблема во мне. Ну, что я неумелая или, может, очень напористая. Что так себя вести нельзя. Или же я просто… не знаю, как сказать. Грязная, что ли.

– Ты прекрасна. – Дэн наклонился, чтобы поцеловать ее груди. – Ты невозможно, неправдоподобно прекрасна. Ты – само совершенство. Если тебе нужны еще доказательства, я готов хоть сейчас…

Стелла засмеялась, по позвоночнику прошла сладкая дрожь, когда ладонь, накрывшая ей грудь, заскользила ниже, когда она бедром почувствовала новый прилив его страсти.

– Можно спросить, для чего тебе эта резиновая штучка? – вдруг вспомнила Стелла.

– Это называется французское письмецо. – Дэн целовал ее повыше пупка. – Чтобы ты не забеременела. Чтобы тебе не пришлось объясняться с Чарлзом. Господи! Какая ты красивая! Я тебя всю хочу…