Письма из Тольятти - [7]

– Как же так получается, братцы, что на столь высокопроизводительном конвейере, столь (при полной проектной мощности ВАЗ будет выпускать 10, 5 автомобиля на одного работающего в год, а высшее мировое достижение – 11, 0) Как же так получается, что на высокопроизводи…

– Вечером, товарищи, вечером! – снова ставит нас на место неумолимый Папуля.

Молодежные холостяцкие общежития на ВАЗе так хороши, что им может позавидовать столичный институт, обучающий студентов самой модной и необходимой сегодня отрасли знаний. Модерные комнаты на двоих, всяческие удобства сангигиенического порядка, окна – во всю стену, мебель – последнего фасона, а главное – можно, не выходя из общежития на свет божий, безбедно существовать холостяку-одиночке. На нижних этажах многоэтажного здания – столовая, комнаты бытового обслуживания, красный уголок, холлы для отдыха и прочее, и прочее.

Комнаты в общежитии, естественно, несколько теснее Георгиевского зала, но в одной из них сегодня вполне хватает места, чтобы в жизненном пространстве поместились все до единого члены «нашей бригады». Каждый занимает место согласно своему характеру и привычкам. Слава Меньшиков чуть иронически созерцает шумное и веселое общество с подоконника, Галина Чистова – моя землячка – устроилась так, чтобы было можно украдкой заглядывать в настенное зеркало, шахматисты Костя и Миша сидят сейчас дружным рядком, харьковчане Сергей и Саша вольготно – они хозяева комнаты – развалились на кровати, Неля Губанова со строговатыми бровками сидит на отдельном стуле, Вера Федосеева – представительница ОТК – от Славы Меньшикова большую дистанцию не держит, а что касается мастера Юрия Семеновича Хлопова, то он занял единственное в комнате удобное кресло – начальство все-таки!

Речь, как и следовало ожидать, идет снова и снова о так называемой престижности труда, о болезненной на всех всемирно известных конвейерах Запада монотонии, о том – исчадие ли ада само конвейерное производство и не обречен ли каждый из сидящих в комнате ребят до дряхлого пенсионного возраста крутить гайки. Одним словом, разговор серьезный, философский, социологический. Слово, так сказать, в текущий момент имеет контролер ОТК Вера Федосеева. Она, оказывается, только на рабочем месте да наедине со Славой Меньшиковым щебечет да попискивает, а здесь – техник автомобилестроения! – голос у нее крепкий, глаза серьезные, движения сдержанные.

– Я так для себя – кустарно – определяю понятие микроклимат в бригаде, – задумчиво говорит Вера. – Дружба, взаимовыручка, взаимопонимание, необременительная, естественная терпимость друг к другу, подбор ребят по характеру, хотя… чесслово, лучше и целесообразнее, когда в бригаде каждый человек представляет собой неповторимую индивидуальность. Я в нескольких бригадах контролером ОТК работала и заметила, что, если соберутся люди с похожими характерами и темпераментами, ничего хорошего не вытанцовывается… Скучно и нудно в такой тщательно причесанной бригаде!..

Вера шутливо бросает в Сашу Фотиева, который пытается перебить ее, скомканный использованный билет в кино и продолжает:

– Никто тоньше, чем контролер ОТК, не чувствует, благоприятен или нет микроклимат в бригаде… Вы, голубки, умоляю вас, не зазнавайтесь, но наша бригада – уникальная. Я сегодня обнаружила всего шесть незначительных недоделок в автомобилях, а это – уникально…

За окном-стеной урбанистически шумит самый молодой и современный город автомобилестроителей. Мчатся во все концы и по всем дорогам – плохим и хорошим – стремительные «Жигули», возвращаются в гостиницы туристические «Икарусы» и автобусы-иномарки с заграничными гостями, сияют неоновые рекламы, цепочки фонарей дневного света образуют ожерельеподобные нитки, мокрый асфальт – недавно прошел короткий теплый дождь – романтически посверкивает, нарядная молодая толпа в разноцветных одеждах неторопливо плывет по «Бродвею», как молодежь называет центральный проспект почти в любом городе. Улицы – широкие, дома-скалы, архитектура разнообразно-неутомительная, «попахивает» порой папашей Корбюзье… Повторяем: ультра двадцатый век!

Бригадира Андрея Андреевича Зубкова – Папули – среди нас пока нет, он, бедолага, сидит на обзорной лекции по теоретической механике, но и без него – самого опытного и авторитетного – ярых полемистов в комнате предостаточно. Миша Сметанин, который год назад кончил техникум и теперь готовится к поступлению в институт, – человек начитанный и умный, в разговоре солидно нетороплив.

– С монотонией мы боремся легко, – объясняет он, – как картошку окучиваем… В сотне толстых книг утверждается, что однообразие труда человека отупляет, что он превращается в робота… Правильно! По существу абсолютно верно, но мы нашли рецепт против пресловутой монотонии… Мы боремся с ней постоянной сменой производственных операций… Вы уже, наверное, заметили, что каждый из нас умеет выполнять все работы в бригаде. Сегодня я, например, кручу гайку, завтра – ставлю ограничители, через неделю вожусь с глушителем… Именно поэтому проблемы монотонии, губительной однообразности труда у нас почти не существует. Да вы ведь еще не знаете, почему Папулю называют «Четырежды коронованным»… Слава, поразговаривай – ты любишь иногда…