Письма из Лондона - [125]
За последние пять лет мы узнали много нового о скорости и коммуникабельности интернационального возмущения. Когда Дом Chanel недавно извинялся перед мусульманами за украшенное вышивкой с цитатами из Корана бюстье, которое демонстрировала Клаудиа Шиффер в последней летней коллекции, протест пришел не от уличной демонстрации на Рю де Риволи, а от мусульманской общины в Джакарте. Дело о Сатанинских Грудях, как стали называть этот случай во Франции, могло бы рассматриваться как комическая параллель к делу Рушди, если бы не вызывающее мороз по коже присутствие огня, обещанное исполнительным директором Chanel: «Три платья и выкройки будут уничтожены посредством сожжения». Мы также узнали, что «Сатанинские стихи» — это не отдельное богохульство, но скорее одна из многих категорий мысли, которые фундаменталисты стремятся искоренить. Может, снимок рандеву Рушди-Мэйджор английские газеты и не получили, но там было сколько угодно фотографий 5000 или около того исламских фундаменталистов, собравшихся в прошлом декабре в Дакке, чтобы потребовать смертной казни для тридцатиоднолетней поэтессы и феминистки Таслимы Насрин. За два месяца до того группа духовных лиц объявило ей фатву и назначило награду — $850, курам на смех. Насрин, inter alia, осудила бангладешских мужчин за то, что те держали женщин «под чадрой, неграмотными и не выпускали их дальше кухни»; и действительно, женщины, похоже, не обладали достаточным общественным статусом, чтобы принять участие в этом густобородатом протесте. Затем можно вспомнить недавнюю напасть актрисы из Бомбея Шабаны Азми: ей грозили «строгими мерами» за ее «жест, противоречащий исламской религии и индийскому духу» — она поцеловала Нельсона Манделу в щеку, представляя его на церемонии награждения Человека Года в ЮАР.
Рушди энергично доказывает, что его собственный случай, хотя и освещенный в прессе подробнее прочих, вовсе не самый вопиющий; у него просто специфический интеллектуальный и политический контекст. Здесь, на Западе, мы скорее склонны искренне сочувствовать индивидуальным случаям, но не расположены видеть то, что на самом деле карательные тенденции распространены гораздо шире. Согласно Рушди, пресса практически проигнорировала убийство семнадцати писателей и журналистов в Алжире, произошедшее между мартом и декабрем прошлого года: «Да арабы, какой с них спрос». Он указывает, что, когда западные страны пару лет назад объединили свои разведданные об Иране, все эксперты согласились с тем, что Иран обладает обширной террористической сетью по всей Европе. И можно не сомневаться, что не все залегшие на дно убийцы сползаются в ближайший город, где Рушди раздает автографы. Всеобщность угрозы, помимо всего прочего, — один из ответов на презрительное обвиненьице в адрес Рушди — мол, «знал, на что шел». А другие — алжирские писатели, например? Что бы это такое могло быть, раз ни с того ни с сего по всему миру антифундаменталисты, иранские диссиденты, писатели и журналисты различной идеологической направленности вдруг решают, что им ничего не остается делать, кроме как броситься на меч врага? Может быть, это все-таки сам меч движется?
В конце оксфодского благотворительного мероприятия Рушди прочел сцену из «Детей полуночи», где десятилетний Салем, за которым гонятся школьные хулиганы, лишается верхней фаланги своего среднего пальца — ее обрубают дверью. Затем вечер завершился брамсовской скрипичной сонатой, и мы гуртом повалили обратно в фойе. Литераторы поздравляли музыкантов, ноте отказывались принимать комплименты. «Брамс был нехорош, — в припадке самобичевания сказал пианист. — Я никогда раньше не запарывал сразу две ноты в начальном аккорде». Скрипачка призналась, что у нее тоже игра не ладилась. Им не хотелось намекать на чью - либо вину, но только что они слушали, как Рушди читает строку про то, что «верхняя треть моего среднего пальца валялась, словно выплюнутый комок жвачки», а через пару минут дотрагивались своими пальцами до клавиш и струн, стараясь не думать о том резонансе, который вызвал у них образ писателя. Это казалось неочевидным, но уместным напоминанием об одной фундаментальной истине: слова имеют свою цену.
Февраль 1994
Остаток 1994 года не принес видимых признаков того, что британское правительство «приняло на себя руководство операцией». Больше признаков жизни подал сам мистер Рушди, который издал новый сборник рассказов. В июле 1994-го я брал интервью у Тони Блэра, нового лидера лейбористов, и осведомился насчет его позиции по вопросу Рушди. «Полностью поддерживаю его. Я абсолютно на все сто процентов за него». Когда я заметил, что лейбористская партия испытывала определенные затруднения с этим случаем, он ответил: «У отдельных людей были с этим проблемы. Но к вопросам такого рода вы в принципе не можете относиться без достаточной серьезности. Я хочу сказать, что в Британии не может быть такого, чтобы кто-либо жил под угрозой вынесенного ему смертного приговора за то, что он написал книгу, которая кого-то не устраивает. Я хочу сказать, что по идее в этой стране уже много веков, как нет ничего подобного».
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
«Не просто роман о музыке, но музыкальный роман. История изложена в трех частях, сливающихся, как трезвучие» (The Times).Впервые на русском – новейшее сочинение прославленного Джулиана Барнса, лауреата Букеровской премии, одного из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автора таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «Любовь и так далее», «Предчувствие конца» и многих других. На этот раз «однозначно самый изящный стилист и самый непредсказуемый мастер всех мыслимых литературных форм» обращается к жизни Дмитрия Шостаковича, причем в юбилейный год: в сентябре 2016-го весь мир будет отмечать 110 лет со дня рождения великого русского композитора.
Впервые на русском – новейший (опубликован в Британии в феврале 2018 года) роман прославленного Джулиана Барнса, лауреата Букеровской премии, командора Французско го ордена искусств и литературы, одного из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии. «Одна история» – это «проницательный, ювелирными касаниями исполненный анализ того, что происходит в голове и в душе у влюбленного человека» (The Times); это «более глубокое и эффективное исследование темы, уже затронутой Барнсом в „Предчувствии конца“ – романе, за который он наконец получил Букеровскую премию» (The Observer). «У большинства из нас есть наготове только одна история, – пишет Барнс. – Событий происходит бесчисленное множество, о них можно сложить сколько угодно историй.
Впервые на русском — новейший роман, пожалуй, самого яркого и оригинального прозаика современной Британии. Роман, получивший в 2011 году Букеровскую премию — одну из наиболее престижных литературных наград в мире.В класс элитной школы, где учатся Тони Уэбстер и его друзья Колин и Алекс, приходит новенький — Адриан Финн. Неразлучная троица быстро становится четверкой, но Адриан держится наособицу: «Мы вечно прикалывались и очень редко говорили всерьез. А наш новый одноклассник вечно говорил всерьез и очень редко прикалывался».
Казалось бы, что может быть банальнее любовного треугольника? Неужели можно придумать новые ходы, чтобы рассказать об этом? Да, можно, если за дело берется Джулиан Барнс.Оливер, Стюарт и Джил рассказывают произошедшую с ними историю так, как каждый из них ее видел. И у читателя создается стойкое ощущение, что эту историю рассказывают лично ему и он столь давно и близко знаком с персонажами, что они готовы раскрыть перед ним душу и быть предельно откровенными.Каждый из троих уверен, что знает, как все было.
Впервые на русском – новейший роман современного английского классика, «самого изящного стилиста и самого непредсказуемого мастера всех мыслимых литературных форм» (The Scotsman). «„Элизабет Финч“ – куда больше, чем просто роман, – пишет Catholic Herald. – Это еще и философский трактат обо всем на свете».Итак, познакомьтесь с Элизабет Финч. Прослушайте ее курс «Культура и цивилизация». Она изменит ваш взгляд на мир. Для своих студентов-вечерников она служит источником вдохновения, нарушителем спокойствия, «советодательной молнией».
К выходу самой громкой сериальной премьеры этого года! Спустя 25 лет Твин Пикс раскрывает секреты: история создания сериала из первых уст, эксклюзивные кадры, интервью с Дэвидом Линчем и исполнителями главных ролей сериала.Кто же все-таки убил Лору Палмер? Знали ли сами актеры ответ на этот вопрос? Что означает белая лошадь? Кто такой карлик? И что же все-таки в красной комнате?Эта книга – ключ от комнаты. Не красной, а той, где все герои сериала сидят и беседуют о самом главном. И вот на ваших глазах начинает формироваться история Твин Пикс.
Речь в книге идет о том, что уровень развития страны и особенности жизни в ней определяются законами государства и его экономической и социальной политикой. На примере Финляндии показано, как за семь столетий жизни при разных законах возникла огромная разница между Россией и Финляндией. И это совершенно закономерно. Приведены примеры различий. Дана полезная информация о Финляндии. Есть информация для туристов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.