Письма Ефимову - [3]
Игорь! Объясните мне такую вещь. Три издательства («Руссика», «Альманах» и «Третья волна») вяло хотят издавать мою очередную книжку. Все три издательства — плохие. Ни денег, ни престижа. И все-таки. Должен ли я сначала показать Карлу, что у меня есть? Наиболее сносное — подборка рассказов о журналистике.
И последнее. Не желают ли мои переводчицы снова мною заняться? Перевести что-нибудь для амер. журналов? Как их разыскать?
Может быть, есть поручения в Нью-Йорке? Как у вас со снабжением (шутка). Обнимаю вас
С.Д.
Довлатов — Ефимову
22 марта 1979 года
Дорогой Игорь!
Книжку получил, огромное спасибо. Сразу же перехожу к делу (Америка!).
Я тут дважды выступал. В составе некоего устного журнала «Берег». Заправляет им — Поповский. Все прошло удачно. (См. рецензию в «НРС».) Так вот. Каждый раз подходили человек тридцать и спрашивали, где можно приобрести мою книжку. К очередному выступлению в Джуиш-центре «Элизабет» Поповский решил пригласить кого-то из магазина «Руссика», чтобы они поставили лоток. Оказалось, что в «Руссике» всего два экземпляра. Магазин «Волга» — лавочка на краю света. Туда и звонить не стали.
Нельзя ли обратиться к Карлу с просьбой-предложением? Я получаю 100 экземпляров. Продаю их за 3,5 доллара за штуку. (Такая цена в «Руссике».) Обязуюсь через три месяца выслать 350 долларов, или меньшую сумму плюс нераспроданные экземпляры.
Я тут становлюсь популярен в низменных кругах и как бы украшаю устный журнал. Наш администратор — Консон, бывший киевский водевилист — даже мечтает разогнать всех участников, включая Поповского, и стать моим личным импресарио. Тогда я получал бы не двадцать, а двести долларов за выступление. Но мы аморализма не допустим.
В Нью-Йорке, если приглядеться, довольно много всевозможных затей и затейливых возможностей. Может быть, я рискну не становиться грузчиком или доор-меном [привратником, швейцаром]. Есть всякие соображения…
На всякий случай прилагаю расписку.
РАСПИСКА
Мною, Довлатовым С. Д. получено от Карла Проффера 100 (сто) экземпляров «Невидимой книги». Для розничной продажи. Обязуюсь через три месяца выслать 350 долларов, или меньшую сумму плюс — соответствующее количество нераспроданных экземпляров.
С. Довлатов.
Игорь, машинку мою поломали в самолете. Я ее кое-как починил. Но плохо. Отсюда — грязь.
Если моя просьба смехотворна, объясните коротко. Спасибо. Всех обнимаю.
[…]
P.P.P.P.S. Если ответите в течение недели, то по этому адресу Flashing. Если позже, тоже по этому, все дойдет.
С.
Довлатов — Ефимову
22 марта 1979 года
Дорогой Игорь!
Извините, что обращаюсь под копирку. Сразу же перехожу к делу. В Америке создается новая газета. Вероятно, я буду иметь к ней отношение. Возможные скептические доводы мне известны. Я их долгое время разделял. Что же меня убедило в практической целесообразности этой затеи? В чем индивидуальность новой газеты? Каковы деловые предпосылки?
Нынешние русские газеты обращены к эмиграции вообще. В поле их зрения — Россия, главным образом. Новая газета обращается к третьей эмиграции. К людям, приехавшим навсегда. Пытающимся найти свое место в амер. жизни. В поле зрения новой газеты — Америка. И амер. проблемы. Чем и определяется характер газеты. Характер — в основном — деловой. Юридические консультации всех направлений. Социальные рекомендации. Описание амер. структуры. Трудоустройство. Жилье. Правовая сторона. И так далее. Будет и политика, и культура, и спорт. Политика в нормальном среднем русле «РМ» и «НРС». Культура — с тенденцией к юмору (наиболее демократическая форма). Реклама и проч.
Читатели здесь есть. Неудовлетворенность русской прессой огромная.
Деньги на издание есть. Дают богатые американцы. Уже работают амер. лоэр [юрист, адвокат] и бухгалтер. Есть бизнес-менеджер, американец. Все это очень серьезно, я даже удивился. Разумеется, деловой стороной занимаюсь не я.
О чем я прошу и умоляю?! Пришлите что-нибудь свое. Бесплатно. Полгода мы работаем бесплатно. В дальнейшем предполагаются гонорары.
Пришлите что-нибудь. Я обращаюсь лишь к тем, у кого нет бездарных вещей. Обратитесь к талантливым знакомым. Настоятельно прошу. Мы обещаем вводку с очень лестной характеристикой. Если это фрагмент, укажем:
«Целиком выходит там-то…» Или готовится к печати. Если это кор. рассказ, то — «Из сборника такого-то…» Тоже — о стихах… Буду очень ждать. Все меня считают легкомысленным, и правильно. Но сейчас я действую очень трезво, увидите. Не откликнитесь — запью!
Буду очень ждать. Объем — как можно больше. Но благодарю и за одну страницу.
Газета будет выходить на 24 полосах. (На меньший объем американцы не дают капусты.) Раз в неделю. Условное название — «Новый американец». Первый номер — через 1,5 месяца. Жду!
Ваш С. Довлатов.
P.S. «Записные книжки писателя» — это не я выдумал такое нахальство. Это — Поповский… У меня было просто «Записные книжки».
P.P.S. Мне тут позвонил человек, фамилия — Любин. И сказал: «Я писатель Любин. Из Ленинграда. Вы меня знаете?». Я сказал: «К сожалению нет». А он говорит:
«Да, вы могли меня не знать. Потому что я писал очень серьезную прозу…»
Целую. С.
Сергей Довлатов — один из наиболее популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы и записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. «Заповедник», «Зона», «Иностранка», «Наши», «Чемодан» — эти и другие удивительно смешные и пронзительно печальные довлатовские вещи давно стали классикой. «Отморозил пальцы ног и уши головы», «выпил накануне — ощущение, как будто проглотил заячью шапку с ушами», «алкоголизм излечим — пьянство — нет» — шутки Довлатова запоминаешь сразу и на всю жизнь, а книги перечитываешь десятки раз.
Сергей Довлатов — один из наиболее популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы и записные книжки переве дены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. «Заповедник», «Зона», «Иностранка», «Наши», «Чемодан» — эти и другие удивительно смешные и пронзительно печальные довлатовские вещи давно стали классикой. «Отморозил пальцы ног и уши головы», «выпил накануне — ощущение, как будто проглотил заячью шапку с ушами», «алкоголизм излечим — пьянство — нет» — шутки Довлатова запоминаешь сразу и на всю жизнь, а книги перечитываешь десятки раз.
Сергей Довлатов родился в эвакуации и умер в эмиграции. Как писатель он сложился в Ленинграде, но успех к нему пришел в Америке, где он жил с 1979 года. Его художественная мысль при видимой парадоксальности, обоснованной жизненным опытом, проста и благородна: рассказать, как странно живут люди — то печально смеясь, то смешно печалясь. В его книгах нет праведников, потому что нет в них и злодеев. Писатель знает: и рай, и ад — внутри нас самих. Верил Довлатов в одно — в «улыбку разума». Эта достойная, сдержанная позиция принесла Сергею Довлатову в конце второго тысячелетия повсеместную известность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Двенадцать глав «Наших» создавались Довлатовым в начале 1980-х годов как самостоятельные рассказы. Герои — реальные люди, отсюда и один из вариантов названия будущей книги — «Семейный альбом», в которой звучит «негромкая музыка здравого смысла» (И. Бродский), помогающая нам сохранять достоинство в самых невероятных жизненных ситуациях.
Сергей Довлатов — один из самых популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы, записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. Удивительно смешная и одновременно пронзительно-печальная проза Довлатова давно стала классикой и роднит писателя с такими мастерами трагикомической прозы, как А. Чехов, Тэффи, А. Аверченко, М. Зощенко. Настоящее издание включает в себя ранние и поздние произведения, рассказы разных лет, сентиментальный детектив и тексты из задуманных, но так и не осуществленных книг.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге впервые публикуются письма российского консула И. М. Лекса выдающемуся дипломату и общественному деятелю Н. П. Игнатьеву. Письма охватывают период 1863–1879 гг., когда Лекс служил генеральным консулом в Молдавии, а затем в Египте. В его письмах нашла отражение политическая и общественная жизнь формирующегося румынского государства, состояние Египта при хедиве Исмаиле, состояние дел в Александрийском Патриархате. Издание снабжено подробными комментариями, вступительной статьей и именным указателем.
Роман в письмах о запретной любви двух женщин на фоне одного из самых мрачных и трагических периодов в истории России — 1930–1940-х годов. Повествование наполнено яркими живыми подробностями советского быта времен расцвета сталинского социализма. Вся эта странная история началась в Крыму, в одном из санаториев курортного местечка Мисхор, где встретились киевлянка Мура и москвичка Ксюша…В книге сохранены некоторые особенности авторской орфографии и пунктуации.Николай Байтов (р. 1951) окончил Московский институт электронного машиностроения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Письма к сыну» английского писателя, публициста, философа-моралиста, историка Филиппа Дормера Стенхопа, графа Честерфилда (1694–1773) Вольтер назвал книгой весьма поучительной, самым лучшим из всего когда-либо написанного о воспитании. Нас поражает многое в этих письмах с точки зрения иной среды и эпохи, но мы прекрасно понимаем, что эта книга незаурядная и что она получает вневременной интерес именно потому, что является превосходным отображением эпохи, которой она порождена.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Наум Иосифович Сагаловский (род. в 1935 г. в Киеве) — поэт, сатирик, по основной профессии инженер, закончил Новочеркасский политехнический институт, в 1979 г. эмигрировал в США, живет в Чикаго, до эмиграции с Довлатовым знаком не был. Печатался в газетах «Новый американец», «Панорама», «Новости», журналах «Семь дней», «22» и др. Автор стихотворных книг «Витязь в еврейской шкуре» (Нью-Йорк, «Dovlatov's Publishing», 1982), «Песня певца за сценой» (Чикаго, «Renaissanse Publishing», 1988) и совместного с Вагричем Бахчаняном и Сергеем Довлатовым сборника «Демарш энтузиастов» (Париж, «Синтаксис», 1985).Письма Сергея Довлатова к Науму Сагаловскому печатаются впервые, с небольшими купюрами, касающимися излишне острых реплик в адрес живых людей.
Публикуемые письма Сергея Довлатова относятся к двум последним годам его жизни. Помимо всяческих остроумных частностей, они интересны как документ, дающий представление о поре, когда запретные в нашей стране литературные имена стали появляться на страницах отечественных изданий. В свою очередь и у наших нечиновных людей прорезалась возможность выезжать за границу на симпозиумы, конференции и прочие далекие от пропаганды советского образа жизни мероприятия. С этими двумя переплетающимися сюжетами и связана публикуемая часть писем Довлатова.
Переписка с Сергеем Довлатовым охватывает более чем двадцатилетний период нашей дружбы. Первые два года мы переписывались, живя в одном городе — Ленинграде. Потом начались «великие перемещения». В 1969 г. Довлатов уехал в Курган, а потом — в Таллинн. В 1975 г. наша семья эмигрировала в США и поселилась в Бостоне. Три года спустя эмигрировал Довлатов. Все эти годы, где бы мы ни находились, мы продолжали нашу дружбу и нашу переписку.Людмила Штерн.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.