Письма - [40]

Ставка фюрера

4.10.1944

Дорогая моя.

Вчера вечером фюреру стало лучше, но еще далеко от выздоровления, и он вызвал меня для разговора. Я находился у него с 2 часов ночи до 13.15 дня. За поздним завтраком мы продолжили обсуждение конфиденциальных вопросов. Его доверие делает меня счастливым.

Сегодня у меня нет времени для тебя, точнее, нет времени, чтобы написать тебе. Пожалуйста, просмотри вложенные телеграфные сообщения и затем отдай их Зильберхорну, чтобы он подшил их в дело.

Твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

4.10.1944

Любимая.

1. Только что пересмотрел все дорогие сердцу фотографии. Твоя прическа на фотографии, которую я прикладываю к письму, сейчас тебе тоже наверняка не понравится!

2. Фюреру по-прежнему неважно. Брандт и Хассенбах считают методы лечения Мореля ошибочными и полагают, что своими инъекциями он травит фюрера.

Я не могу об этом судить, поскольку не разбираюсь в медицине, а фюрер полностью доверяет герру Морелю. Меня только очень огорчает слабость фюрера. Я спросил, не хотелось бы ему дней через десять или через пару недель, как только он будет способен совершить поездку, поехать в Бергхоф, но фюрер считает, что в сложившейся ситуации он не может оставаться в Оберзальцберге. Он считает, что люди не поймут его, и даже могут возмутиться.

3. Тем временем Брандт вволю резвится, реформируя министерство здравоохранения!!!

4. В существующих условиях я, конечно, больше не поеду в Альт-Рэзе, а арендую в качестве убежища часть дома в Штолпе. (В воскресенье туда съездит Гельмут, чтобы все выяснить на месте.)

5. В данный момент на Западе американцы показывают себя плохими солдатами. Военная ситуация складывалась бы абсолютно иначе, если бы у противника не было абсолютного превосходства в воздухе.

Но образ жизни рейхсмаршала распространяется, вполне естественно, на военно-воздушные силы; только молодые летчики-истребители не охвачены болезнью. Все вышестоящее руководство «во всех отношениях пользуется правом предпочтительности». Лучше численность министерства ВВС была бы меньше, а деятельность активнее. Но зачем я беспокою тебя этими проблемами?

6. В воскресенье и сегодня вечером я разговаривал по телефону с М. Она сказала, что уже начала перенимать дерзкую, вызывающую манеру речи и становится «вульгарной». Я ответил, что мне бы этого очень не хотелось; она должна оставаться собой и не перенимать то, что ей совершенно не подходит. Не знаю, прислушается ли она к моему совету.

С тобой у меня никогда не было таких проблем!

7. Генрих рассказал мне, что вчера развешивал картины, занимался домашними делами и играл с детьми. Он не отвечал ни на какие телефонные звонки и весь день посвятил семье!

8. Завтра вечером приезжает фройлейн Иппиш, а К. отправится в Берлин. Я счел, что она ведет себя слишком дерзко и высокомерно и старается по возможности меньше находиться в кабинете. Я предполагаю, что она усиленно предается флирту, переходя из рук в руки.

9. Придерживаясь темы: брак К. аннулирован 2 октября, по его требованию. Бедняге навязали девушку, которая несколько лет работала в так называемых частных борделях (у меня нет опыта посещения подобных заведений) в Берлине на Курфюрстендам, Юландштрассе и т. п., в Дюссельдорфе и Лейпциге. Я сообщил об этом фюреру, и он поручил мне поговорить с К., который ничего не знал о прошлом жены. Остальное я уладил с помощью своих адвокатов. Вот такие дела! Пожалуйста, не распространяйся об этом инциденте.

Бедняге действительно не везло. Сначала помолвка с дочерью владельца гостиницы в Берхстесгадене закончилась неудачей; потом история с Д.; и теперь этот последний случай.

На сегодня хватит историй. Завтра получишь следующее письмо.

Всегда твой М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

7.10.1944

Моя любимая девочка.

Ты не можешь представить, какая нас ожидает жизнь после моего ухода на пенсию. Я не понимаю стариков, которые в мирное время возмущались, когда им приходилось уступать место молодым. Очевидно, они были слишком старые, чтобы оценить собственную старческую немощь. Я отношусь к этому иначе. Как только фюрер больше не будет нуждаться во мне или появится новый фюрер, я уволюсь и заживу, наконец, собственной жизнью.

Я смогу посвятить себя:

1. Семье.

2. Саду или поместью (в зависимости от того, что нам отведут).

3. Библиотеке.

Я сразу уйду даже из рейхстага. Больше не буду читать никаких писем политического содержания, которые, возможно, будут приходить от знакомых и незнакомых людей. Мы предоставим секретарю отправлять письма на заранее отпечатанном бланке в соответствующие отделы или отправителям.

Я достаточно насмотрелся на удалившихся от дел людей, которые превращаются в жалобщиков и критиканов. Я хочу избежать опасности, которой подвергаются все «бывшие», все, кто числятся в «списке находящихся в отставке», полностью отойдя от своей нынешней работы и окружения.

Я не буду ходить на партийные конференции и даже не буду слушать политические программы по радио. В противном случае будет очень легко скатиться на ошибочную позицию, что очень часто происходит со стариками в отношении молодежи: мол, «раньше» то или это было лучше, что можно было бы действовать иначе и т. д. и т. п.