Письма Богу - [4]

выпью вино

и услышу,

как слепые сумерки

плачут над нами.

Между

Земля под ногами - смех...

Небо над головой - слёзы...

Смех сквозь слёзы -

моя жизнь.

Впереди - даль необозримая,

позади - дорога без начала:

от бескрайнего в бесконечность

держу путь свой.

Душа моя - птица,

птица, которая в клетке:

свободная в неволе,

живая, не живёт.

Слышит её Земля

и Небеса внемлют ей -

оттого смешно Земле

и горько Небу.

Но приближается День,

когда не до веселья будет Земле,

и некогда горевать станет Небу:

огненной птицей воспрянет душа,

унося на крыльях послание в Вечность.

Слова

Слова, что сказаны,

что начертаны

и прожиты,

определят меру твою:

взвесят и выверят

каждый вздох.

Дадут ответ

и решат -

кто ты есть.

Слова найдут,

куда бы не укрылся,

всегда застанут врасплох. -

Станешь для них диковиной

и преломившимся отражением:

игрой воображения и воли -

отраженьем в своём зрачке.

Словно вождь на пиру,

как усопший на тризне,

ты - средоточие для них,

и среди них ты - никто...

Тень случайных созвучий,

заплутавшее отголосками эхо...

Но в потёмках судеб

и душ

они - луч надежды,

и посланники Света:

твои ангелы- хранители,

утешители на все времена,

до последнего вздоха.

Отражения

Что найду в отражении моём?

В отражении,

начертанном в небесах,

или записанном на страницах книги...

Промелькнут тысячи лиц,

среди десятков тысяч дней

освящённых радостью

и отягощённых печалью.

Узнаю ли в них себя

и назову ли отражения именем своим?

Что в них открою

и обрету ли в открытом родное?

Впитаю аромат хлеба

и негу молока

посреди скошенных трав?

Объемлю полёт пчелы

под звон лучей

предзакатного солнца? -

Я не знаю...

Но я верю,

что увижу по ту сторону отражений

тех,

кого стремлюсь встретить,

ради кого возжажду открыть сердце,

распахнуть душу,

устремляясь в объятья

так,

что снова обрету крылья.

Не земные

и не эфирные -

крылья самой Вечности,

имя которым:

Везде и Всегда.

Сущий

В печали и радости

звучат хоралов крылья,

что ловят нить дыхания

и сердца тихий стук.

На мелочах земных

и в повседневной речи

они парят,

как пчёлы над цветком.

В снов глубину,

в сумбур неясных чувств

и грёз мозаику

они уходят стаями китов,

поющих песню

первородства моря.

И власть отчаянья, и боль известна им:

в замешанных на судорогах страданьях

нисходит в кровь горящий херувим -

со мной испить из Чаши Упованья.

Молнии

Раны как радость,

и слёзы, как манна

во век невозможного мира.

Того,

что уже не приснится,

не явится в чарах,

не прянет в надеждах

и дней суеты не сотрёт.

На узкой тропе

между льдом и огнём,

над вечным покоем

мои стопы познают

текущее Время.

Здесь, под ногами,

образ Рая и Ада. -

Эхом разносятся их голоса:

невозможные для слуха,

невыносимые для живого.

Здесь, под ногами,

не камни,

а спины Жнецов,

что проредят поколенья,

и соберут, что не сеяли,

и возвратят себя в Хаос.

Молнии в сердце -

Слова,

те, что выше

первичного Мрака и вечного Света,

глубже Вселенной,

надёжней Основ.

Всё и во всём -

в моём сердце

явно и скрыто

в словах.

Отец Света

Свет - мой наставник

и, наблюдая за Тьмой,

учусь Свету.

Странствие моё

от мира к миру,

и путь мой

от колыбели до могилы.

Дух дышит, где хочет,

тело несёт бремя лет,

рука чертит письмена, -

я словно рыбак в море Вечности.

Что окружает меня -

всё моё;

но во мне -

стремление к истине.

Без счёта я засыпал и просыпался;

случалось, что погибал, но не умер. -

И приходил ко мне Свет,

оставляя во мне

частичку Света.

Стану вечерять с долгожданным

Другом,

С тем, кто истинно светел,

Потому что Он -

Отец Света.

Право быть

Я пришёл в праздник Неба:

Мать Вечности шла среди звёзд,

рассыпая над водами

соцветия быстротечных надежд -

и судьбы людей были у Неё на руках.

Там, внизу,

снился Пир -

праздник урожая в дни окончания лета.

Время счастья и благоденствия,

мгновенья радости благословенных.

Но видение было недолгим:

сон померк, погрузился в затмение,

и цветы счастья исчезли,

рассеялись осенними грёзами.

Час моего пробужденья

стал Днём Рождения:

и пришёл я на свет нагим,

утратив память в сумерках мрака,

окутав земными узами

небесное видение.

Теперь ищу в своих снах

и глубине веры

Святую Мать Вечности -

Душу сущего,

что пробудила меня однажды,

осенила

и даровала право Быть.

Узнавание

Моя жизнь -

неудержимый вихрь

взмывающей птичьей стаи,

что ищет спасения

в нас.

Смерть -

она рядом, как тень:

идёт по пятам,

не скрывая себя

до бесстыдства.

В вышине -

нет теней...

смерти нет -

есть возможность Исхода:

в вечный Свет

и в Огонь без конца...

Круговертью миров

и аккордом распада

дышат крылья мои,

опираясь на судьбы

и литеры дальних планет.

На глазах сущих звёзд,

на несущих знаменья кометах,

я читаю по вещим слогам

Всё,

что было, что будет, что есть.

Искупление

По долине теней,

мимо капища душ

и оставленных всуе

погостов,

я иду

по Дороге Царей

поздним гостем.

Справа - поле надежд,

слева - поле сомнений.

Впереди, на престоле, Отец

держит Солнце с Луной на коленях.

Я - как пар,

изошедший из рта,

словно брошенный взгляд

напоследок:

младший сын,

блудный сын,

недостойный перста,

но по крови -

небесный наследник.

Царь из праха

вновь взятый в Цари,

и омытый в пурпуре Заката,

на Восходе,

с приходом Зари,

выйду с Ним

на последнюю Жатву.

Чаша

Жизнь и Смерть,

весть и безмолвие,

время и безвременье -

Врата Предначертанные

в Царство иных измерений.

Песни пустынь и буйство долин,

призрачный лёд и зелёные берега,

круговерть звёзд и мглистые жерла -