Писать поперек - [5]
Для тиражирования литературных текстов нужны финансовые затраты, а продажа книг и журналов может давать доход. Тем самым литература становится частью экономики и взаимодействует с ней.
Проблематизируя этические и религиозные проблемы, литература вступает во взаимоотношения с такими социальными институтами, как религия (церковь), мораль и т.д.
Все перечисленные отношения так или иначе регулируются правом.
Вначале исполнители социальных ролей в рамках института литературы совмещают эту деятельность с исполнением функций в рамках других институтов. Но на определенном этапе эти роли автономизируются, и писатель, издатель, книготорговец, критик и т.д. начинают исполнять одну или преимущественно одну свою роль, профессионализируются.
Общество признает, что деятельность писателя, издателя, критика важна, и начинает содержать их (посредством покупки книг и подписки на периодику), платить им за их работу.
Здесь следует подчеркнуть, что мы говорим о ролях, а не о конкретных людях, многие лица и в прошлом, и сейчас в своей деятельности совмещают несколько ролей. Так, писатель нередко является не только читателем и критиком, но и редактором и издателем, а в России XIX в. многие писатели (С.Т. Аксаков, И.И. Лажечников, И.А. Гончаров, Я.П. Полонский, А.Н. Майков и др.) выступали и в роли цензоров.
Теперь, описав функции и структуру литературы как социального института вообще, мы можем перейти к описанию истории его возникновения и развития в России. Описание это далее осуществлено в предельно краткой, конспективной форме, поскольку для развернутой характеристики пришлось бы написать обширную монографию7.
Для исторических судеб литературы в России характерно, что, в отличие от западных стран (Германии, Англии, Франции и др.), где распространение книги шло «естественным» путем, удовлетворяя потребности населения, в России в значительной степени она внедрялась сверху – правительством (не случайно долгое время существовало только государственное книгопечатание), церковью, а позднее и иными социальными институтами и группами.
Соответственно, на Западе художественная литература воспринималась как частное дело (хотя бы и с государственной опекой), в России же она возникала в XVIII в. как дело государственное и лишь постепенно завоевывала статус частного занятия.
Художественная литература как социальный институт зарождается в России в 1750—1760-х гг. Ранее (в XVII – первой половине XVIII в.) в России существовала рукописная художественная литература, но сфера ее распространения была чрезвычайно узка, а социальная значимость – очень мала8, поэтому относить ее к числу социальных институтов нет оснований.
Публики тогда, по сути дела, не было, «потребители литературы были наперечет известны в лицо и по именам, и произведение распространялось в списках с не меньшей легкостью, чем в печатных оттисках»9 (эту среду составляли вельможи, высшее ученое духовенство, придворная молодежь, немногочисленные литераторы. Остальные либо вообще не читали, довольствуясь фольклором, либо читали духовную литературу).
Долгое время художественные книги вообще не печатались, с 1720-х гг. они стали изредка появляться, но, во-первых, были весьма немногочисленны, во-вторых, очень мала была их аудитория, и, наконец, в-третьих, цель их была не столько эстетическая, сколько политическая – прославление власти: «До середины XVIII столетия, в течение четверти века, вся официальная культура, возглавлявшая умственное движение высших классов, имела правительственно-придворный характер <…>. Литература и искусство входили в ритуал эстетической пропаганды монархии, ее ближайших целей и намерений, обосновывая в то же время ее права на власть»10.
Изданием книг занималось только правительство, и задача получить от их выпуска доход совершенно не ставилась.
Только с 1755 г. при Академии наук начинает выходить первый на русском языке журнал «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие», в котором наряду с научно-популярными материалами печатались и стихи, в 1759 г. возникают первые в России частные журналы «Праздное время в пользу употребленное» и «Трудолюбивая пчела».
Число журналов со временем растет, они постепенно входят в обиход, в 1769—1770 гг. одновременно выходило восемь журналов. Формируется и соответствующая читательская аудитория – эти журналы печатались тиражом порядка 600 экз.
Очередным толчком был указ о вольных типографиях 1783 г., после которого появилось большое число частных типографий, в том числе и в провинции.
На стадии рождения литературы круг авторов немногочислен, печатается очень мало художественных книг, аудитория их весьма невелика, а посредники между писателем и читателем почти отсутствуют: как правило, автор сам занимается изданием своих произведений (в конце XVIII в. в небольших масштабах этим занимались книготорговцы и типографы), публичных библиотек практически нет, а книготорговцы (за редким исключением) есть только в столицах, причем число их невелико.
Важно отметить, что в то время и в дальнейшем существует зона рукописного, в которую входят как ранее опубликованные, так и неопубликованные тексты. В этой зоне циркулируют следующие типы текстов:
В книге известного социолога представлен анализ русской литературы второй половины XIX – начала XX в., рассматриваемой как социальный институт: писатели, издательское дело и книжная торговля, журналы и газеты, библиотеки, чтение, взятые в их взаимосвязи и взаимодействии. Особое внимание уделено писательским гонорарам, популярности конкретных писателей, «укоренению» детектива в России, лубочной словесности, становлению системы литературных премий.
Сборник содержит статьи и материалы, связанные с осмыслением деятельности одной из самых противоречивых фигур отечественной культуры – журналиста и писателя Ф.В. Булгарина. Освещаются такие темы, как сотрудничество Булгарина с III отделением (секретной политической полицией), его отношения с Н.В. Гоголем, А.С. Пушкиным, Н.И. Гречем и О.И. Сенковским, аудитория его книг и газеты, польская идентичность Булгарина и т. п.
А. И. Рейтблат – ведущий специалист по исторической социологии русской литературы. В своих исследованиях он рассматривает литературу как социальный институт и отдает предпочтение сюжетам, которые обычно обходят стороной литературоведы: «низовой» словесности; писателям, не удостоенным статуса классиков; механизмам формирования литературной репутации; становлению в России авторского права; писательским гонорарам; взаимодействию авторов, редакторов, цензоров, книготорговцев и т. д. В новый сборник работ А. И. Рейтблата вошли статьи и материалы за 2014–2020 годы.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.