Пирс для влюбленных - [11]
Софрон. Ну так как же, Васята, насчет моей просьбы будет?
Васята. Пусто в кружке-то у тебя?
Софрон. Пусто.
Васята. Так давай, подплесну.
Софрон(протягивая кружку). Это можно.
Васята(наливая чай). Молочком забели да подсласти. Чего ж теперь делать, раз мы на чай в полных ста процентах перешли.
Софрон. Каждому возрасту — свой напиток. (Принимая кружку.) И заботы — опять же свои.
Васята. А заботы у нас с тобой, Софрон, одни и те же: как под кусточком-то, помнишь, ты меня спрашивал: «Жив ли, Васята?» Так и теперь: двадцать верст отмахал, приходишь да спрашиваешь: «Жив ли, Васята?»
Софрон(улыбнувшись). Ну тогда… тогда эвон как он из пушек жарил! Гляжу — вдруг из пыли да грому что-то прилетает да хрясь! Возле меня. А это котелок. Да на донышке — каша. Чей котелок-то, так и не узнали. Не нашлось хозяина, который кашу не доел. Вот я и спрашивал: «Жив ли, Васята?» Раз котелки пошли летать.
Васята. А теперь, значит, спрашиваешь с другой целью.
Софрон. Ну так как же… а?
Васята. Опять, что ль, подплеснуть?
Софрон. Подплесни, друг. И того и другого…
Васята. Насчет другого — и разговор другой. (Наливает чай.)
Софрон(чуть хрипловато). Я — что же. Я тебе старый друг. Вот при надобности и обращаюсь.
Васята. Знаешь ведь — Кешка вот-вот из армии придет. Пока оглядится парнишка…
Софрон. Он что, он молодой. Он быстро на свое место встанет.
Васята. А, однако, костюм ему гражданский нужен. Да полушубок. Да рубашки. Глядишь — и набежит расход.
Софрон. Я почему говорю: сбережения у тебя есть. Один живешь…
Васята(жестко). Один. Нету у Кешки матери. Только я один о нем и забочусь.
Софрон(смутившись). Не чай у тебя, а чифирь, право слово. (Взглянув на Васяту осторожно.) И уж тому, Васята, двадцать с лишком лет… привыкнуть бы тебе…
Васята. Не к чему привыкать. Изменить я ничего не могу, могу только не привыкнуть.
Софрон. Зачем себе поперек жизни становиться?
Васята. А уж это, Софрон, ты мне по привычке говоришь.
Софрон. Теперь уж по привычке. А раньше-то, раньше нужно было тебя переупрямить!
Васята. Это зачем же?
Софрон. А?
Васята. То-то. Вот и ты не знаешь.
Софрон(вздохнув). Моя вон пятерых родила, и ничего. А твоя единственного и… говорил я тебе, долго она собиралась. У нас уже трое бегало, когда Кешка твой родился. Чем проще, тем оно… спокойнее.
Васята. Нетерпеливый ты, Софрон. Все тебе спокойствие подавай. Да простоту: женился — роди, овдовел — женись. Торопился все ты меня спрашивать: «Жив ли, Васята?» А это «жив» очень по-разному звучать может. И каждый по-разному «жив»…
Софрон. Конечно, воля твоя. Сам в глухомань забрался, только я один ног к тебе не жалею. Только силы-то теперь убывают. Иду — а сторожка твоя все дальше и дальше от меня. И ты не молодеешь. А жизни ты только, как поезду, — зеленым флажком махнешь, она и промчится. (Перебивая себя.) Скорый-то не пропустишь?
Васята. Нет. В двадцать два ноль три. И звонок будет.
Софрон. Другое расписание теперь?
Васята. Тихо. (Прислушивается.) Показалось мне, Чернок тявкнул.
Софрон. Да нет. Васята, ну так как же с просьбой-то с моей будет?
Васята. Сказал же я, Софрон. Кешка вот-вот вернется, письмо написал, что или на этой неделе, или на той. Для этого случая специально деньги откладывал.
Софрон. На этой ли, на той ли — месяц, глядишь, и пролетит. Да дорога. Да в Москву завернет — как не поглядеть столицу. А я уж к тому времени обернусь. Как только Кешка заявится — сразу отдам. За мной не пропадет.
Васята. Лает! Лает Чернок, слышишь?
Софрон. Да нет!
Васята. Странно так — то тявкнет, то рычит… (Встает.)
Софрон(обидевшись). Если ты, Васята, и говорить со мной не хочешь…
Васята. Я же тебе все сказал. (Садится на место.)
Софрон. Да-а… не думал я, что вот так оно случится. Как Серега жениться надумал, Наталья моя и говорит: «Иди, значит, возьми у Васяты. Единственный ты у него друг».
Васята. И еще сказала: «Куда ему, сычу, в глухомани деньги девать».
Софрон. Васята!
Васята. Давай, чайку-то подплесну.
Софрон. Хватит. (Переворачивает кружку донышком вверх.)
Пауза.
Васята. А чего это Серега так сразу надумал жениться?
Софрон. Да не сразу. Они уж давно гуляют. Девушка хорошая, из приезжих, правда, учительница. Вот Наталья и хочет, чтобы свадьба была на весь поселок…
Васята. Надо было, значит, Сереге деньжат прикопить, раз такое событие готовилось.
Софрон. Кешка твой много думает? Вот так у них все, у молодых…
Васята. А им, молодым, может, и не надо на «весь поселок» свадьбу…
Софрон. Как это не надо?
Васята. Им любовь нужна да счастье.
Софрон. И торжество им нужно, торжественное бракосочетание. Чтоб на всю жизнь память.
Васята. О чем память-то, Софрон, о свадьбе? О человеке память должна быть, а не о торжестве.
Софрон. А торжество да праздник памяти человеческой помогают.
Васята. Вот я и говорю: надо было Сереге о таком торжестве и позаботиться.
Софрон(примирительно). Ну, Васята, если так рассудить: ты своему Кешке костюм желаешь справить, я своему Сереге — свадьбу. Каждый для своего старается.
Васята. А только я у тебя на Кешкин костюм не одолжаю.
Софрон(задевает рукой кружку, она резко звякает. Еле сдержавшись). Я к тебе за одолжением, а ты мне — попрек.
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.